Читаем Вариант шедевра полностью

Но работа шла туго, поиск консерваторов напоминал ловлю бабочек неводом, коварные тори по странной причине не желали идти на контакт и тем более служить КГБ, видимо, они не представляли, какие горы фунтов стерлингов свалились бы на них, пожелай они войти в тайный комплот со мною[24]. Я пытался глубже проникнуть в тайны английского характера, но все больше запутывался. Стереотипы разрушались на глазах: рантье, банкиры и трутни оказывались добрыми и симпатичными людьми, а выходцы из трудовых масс, профсоюзники и шахтеры слишком часто были выжигами и амбициозными дураками, а совсем не прогрессивным человечеством. Я подружился с лордом, который совсем не походил на колониального людоеда в пробковом шлеме, избивавшего стеком несчастных китайских кули или индийских сипаев, и носил он не смокинг, а пуловер с продранными, но аккуратно зашитыми локтями, жил, подобно мне, в полуподвале (это успокаивало), интересовался книгами и театром, любую политику считал подлой и лживой, а ядерное состязание приравнивал к самоубийству. Дико все это было слышать от представителя правящего класса, сначала я даже подозревал, что им манипулирует английская контрразведка, дабы взять меня на крючок…

Привыкнув к бесцеремонности московской милиции, я замирал перед «бобби», когда случалось нарушать правила левостороннего движения (по правой стороне я, правда, ездил лишь по праздникам), и первое время заискивающе заглядывал им в глаза, даже не врезавшись в столб газового фонаря и не сбив маму с коляской. До сих пор в глазах стоит до безумия вежливый полисмен, остановивший меня ночью и молвивший: «Извините, сэр, но как бы вы отнеслись к идее включить фары?» (отметим конъюктив).

Еще труднее воспринималась знаменитая английская недоговоренность или преуменьшение (understatement); однажды Перри Уорстхорн заметил, что недавно видел нашего посла и очень интересно с ним поговорил, очень интересно, повторил он, и при этом как-то слишком тонко улыбнулся. Конечно же, я не преминул сообщить послу о столь лестном отзыве, на что его превосходительство молвил: «Интересно? Я просто сказал, что его газета – говно!» Вот она, тонкая улыбка и дрожащие искорки в глазах… Трудно нам, русским, с этими недоговоренностями и подтекстами, все мы рвемся к «да» или «нет», «любишь – не любишь», «патриот» – «демократ», принимаем блеф за чистую монету, рубим правду-матку там, где стоило бы поиграть бровями или поскрипеть костяшками пальцев. Один мой коллега обрабатывал англичанина, и тот все кивал головой и вежливо улыбался, а вдохновленный коллега решил, что его собеседник уже готов, как Гай Фокс, поджечь парламент во имя мира во всем мире, и начал его вербовать. В результате разразился скандал – так что, если англичанин качает головой, как Будда, это отнюдь не значит, что он жаждет влиться в когорты тайных агентов. Меня учили, что неприступные политические клубы от простого «Реформ» до элитарного «Бифстейк» суть святая святых истеблишмента и великолепное пастбище для разведки. Там, и только там расслаблялись члены правительства и шефы спецслужб, выпускавшие изо рта секреты вместе с сигарным дымом, там за стаканчиком скотча решались судьбы страны и мира. Иногда меня приглашали туда, и я жадно оглядывал столы, за которыми уплетали протертые супы[25] мрачноватые типы, напоминавшие отставников в кагэбэвском клубе на Лубянке. Как подойти к ним? как заговорить? – и я пил грустно порт[26] в отделанной деревом библиотеке клуба. Я с тоской смотрел на ланчующего министра торговли, сэра Реджинальда Модлинга и думал, что делать. Не мог же я подбежать к сэру Реджинальду, вырвать у него омара изо рта и молвить жалобно: «Господин министр, я очень хочу с вами познакомиться… вы мне так нужны!» Как бы он реагировал?[27]

Клубы оказались крепостями, в отличие от домов англичан, которые, как известно, являлись символами крепости и надежности. Даже на родине не бегал я так часто по гостям, как в Англии: и на тихие семейные ужины, и на домашние коктейли, где все весело верещали и легко общались друг с другом, и на незатейливые вечера, когда каждый гость притаскивал что мог. Пожалуй, чопорность и снобизм, по Гейне, черты «вероломных и коварных карфагенян Северного моря», гораздо явственнее просматривались в нашем посольстве. Одевались все наши дипломаты и недипломаты словно на аудиенцию у королевы: всегда темные костюмы, белые рубашки и мрачные галстуки. Не дай Бог, явиться даже на полуофициальный прием без галстука – обеспечены выговоры начальства, лавры разгильдяя и даже диссидента. По особо торжественным случаям на приемы в наше посольство приглашали толстого дворецкого во фраке (из числа тех, кто охранял врата на «улицу миллионеров» и заодно помогал службе слежки МИ-5), который занимал место у входа и зычным голосом объявлял о прибытии знатных гостей, – посмотрели бы на все это матросы, герои октябрьской революции, Железняк и Маркин!

Перейти на страницу:

Все книги серии Наше столетие

Похожие книги

Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии
Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

Как подружиться с «крестным отцом» сицилийской мафии Николо Джентили и узнать от него о готовящемся государственном перевороте в Италии. Как в ходе многочисленных интервью с премьер-министром Италии Альдо Моро получать эксклюзивную информацию о текущей деятельности и планах правительства. Как встретиться с Отто Скорцени. И как избежать соучастия в покушении на испанского диктатора Франко.Об этих и других операциях КГБ честно и подробно рассказал подполковник советской внешней разведки Леонид Колосов, который более 15 лет проработал в Италии собственным корреспондентом газеты «Известия». Среди коллег журналистов его называли одним из «золотых перьев». А среди разведчиков он считался асом шпионажа.

Леонид Сергеевич Колосов

Биографии и Мемуары / Военное дело
Американский снайпер
Американский снайпер

Автобиографическая книга, написанная Крисом Кайлом при сотрудничестве Скотта Макьюэна и Джима ДеФелис, вышла в США в 2012 г., а уже 2 февраля 2013 г. ее автор трагически погиб от руки психически больного ветерана Эдди Р. Рута, бывшего морского пехотинца, страдавшего от посттравматического синдрома.Крис (Кристофер Скотт) Кайл служил с 1999 до 2009 г. в рядах SEAL — элитного формирования «морских котиков» — спецназа американского военно-морского флота. Совершив четыре боевых командировки в Ирак, он стал самым результативным снайпером в истории США. Достоверно уничтожил 160 иракских боевиков, или 255 по другим данным.Успехи Кайла сделали его популярной личностью не только среди соотечественников, но даже и среди врагов: исламисты дали ему прозвище «аль-Шайтан Рамади» («Дьявол Рамади») и назначили награду за его голову.В своей автобиографии Крис Кайл подробно рассказывает о службе в 3-м отряде SEAL и собственном участии в боевых операциях на территории Ирака, о коллегах-снайперах и об особенностях снайперской работы в условиях современной контртеррористической войны. Немалое место он уделил также своей личной жизни, в частности взаимоотношениям с женой Таей.Книга Криса Кайла, ставшая в США бестселлером, написана живым и понятным языком, дополнительную прелесть которому придает профессиональный жаргон ее автора. Российское издание рассчитано на самый широкий круг читателей, хотя, безусловно, особый интерес оно представляет для «людей в погонах» и отечественных ветеранов «горячих точек».

Джим Дефелис , Крис Кайл , Скотт Макьюэн

Детективы / Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / Спецслужбы / Cпецслужбы
«Ишак» против мессера
«Ишак» против мессера

В Советском Союзе тупоносый коротенький самолет, получивший у летчиков кличку «ишак», стал настоящим символом, как казалось, несокрушимой военной мощи страны. Характерный силуэт И-16 десятки тысяч людей видели на авиационных парадах, его изображали на почтовых марках и пропагандистских плакатах. В нацистской Германии детище Вилли Мессершмитта также являлось символом растущей мощи Третьего рейха и непобедимости его военно-воздушных сил – люфтваффе. В этой книге на основе рассекреченных архивных документов, воспоминаний очевидцев и других источников впервые приведена наиболее подробная история создания, испытаний, производства и боевого пути двух культовых боевых машин в самый малоизвестный период – до начала Второй мировой войны. Особое внимание в работе уделено противостоянию двух машин в небе Испании в годы гражданской войны в этой стране (1936–1939).

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев , Юрий Сергеевич Борисов

Военное дело / Прочая научная литература / Образование и наука
Подводник №1 Александр Маринеско. Документальный портрет, 1941–1945
Подводник №1 Александр Маринеско. Документальный портрет, 1941–1945

В 1945 г. в течение одного боевого похода на подводной лодке Балтийского флота С-13 капитан 3-го ранга Александр Маринеско торпедировал и потопил два океанских лайнера, на которых погибло более 8 тысяч немцев. Одним из судов являлось второе по величине судно германского пассажирского флота «Вильгельм Густлоф». Несмотря на всю значимость данного факта, который многие считают подвигом, Маринеско не был при жизни удостоен звания Героя Советского Союза, хотя такое представление и было подготовлено его непосредственным начальством. Высокое звание было присвоено лишь в 1990 г., после многочисленных обращений общественных и ветеранских организаций, спустя почти тридцать лет после смерти самого подводника.Несмотря на восстановление исторической справедливости, интерес к имени А. И. Маринеско не угас и в наше время. Почему ему не было присвоено звание Героя Советского Союза в 1945 г.? Действительно ли он был развратником и пьяницей или все это наговоры завистников? Подвигом или военным преступлением было потопление лайнеров, на борту которых находилось множество беженцев? Можно ли назвать потопление лайнера «Вильгельм Густлоф» событием, встряхнувшим гитлеровский рейх до основания? На эти и другие вопросы попытались ответить авторы книги, используя исключительно документальную основу: труд включает в себя около 150 архивных документов, подавляющее большинство которых публикуется впервые, поскольку до недавнего времени находилось на секретном хранении.Работа рассчитана не только на специалистов, но и на широкие круги общественности, которые интересуются судьбой А. И. Маринеско, правдой об этой весьма неоднозначной фигуре, которую многие считают народным героем.

Александр Григорьевич Свисюк , Виктор Николаевич Иващенко , Мирослав Эдуардович Морозов

Детективы / Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Cпецслужбы