Вариант Зеро

В дело вступаю я, как своеобразная тяжелая артиллерия. Но я делаю свой вывод не потому, что самый старший по званию и начальник над всей этой разношерстной гоп-компанией. Нет! Я, как настоящий тулку[24] и как новоявленный Хранитель Знаний, в своих извилинах нахожу более приближенный к истине ответ:

– Все люди, Гъялцен-ринпоче, отдают свои энергии многочисленным эгрегорам![25]

Тибетец в этот раз улыбается широко, демонстрируя свои великолепные, сияющие белизной зубы:

– Абсолютно верно, Дима-Норбу… Хранитель!..

У меня от этих слов в середке, в районе сердца, как бы разливается живительный бальзам. Но я усилием воли несколько гашу его действие, готовое перерасти в неприкрытую гордыню и самолюбование.

Я хорошо знаю, что все эти негативные качества человека наказуемы. Нет, никто не даст по башке каким-либо увесистым предметом. Но обязательно создадутся определенные неприятные ситуации. И тогда весь вспыхнувший как порох гонор загонит гордеца в житейский или, что еще хуже, нравственный тупик. А оттуда выбираться не так-то просто.

Поэтому, «Дима-Норбу… Хранитель», прими похвалу как и подобает истинному, подготовленному боевому экстрасенсу.

Помнится, еще Александр Пушкин мудро писал по такому случаю: «Хвалу и клевету приемли равнодушно…»[26]

Но от Женьки не так-то легко отделаться. К тому же писатель хорошо знает литературу, в том числе и поэзию. Его цитатой классика не переубедить. Я вижу, как Карпенко морщит лоб: это верный признак работы пытливой творческой мысли.

– И как же, товарищи ринпоче, перестать отдавать кому попало свои кровные энергии? – вопрошает Карп.

Учитель молчит, значит, отдуваться придется мне. Я отвечаю:

– Есть эгрегоры, которые придают положительную динамику человеку, например, Род.

– Он существует как энергетическое образование? – уточняет Котов.

– Да. Род, если выйти на прямую связь с ним, всегда окажет посильную помощь.

– Еще, Дима, пример!.. – требует Евгений.

– Эгрегор духовно-родственных душ!

Я, заметив недоумение Кота и Карпа, начинаю объяснение:

– Это те души, с которыми вы воплощались вместе когда-то. С ними у вас уже установлена особая связь.

– Как у тебя, Дима, с американкой Бетси Гордон?[27] – спрашивает Виктор.

Я лишь согласно киваю. Мне не хочется ни с кем говорить на эту чересчур деликатную, ранимого порядка тему.

Белый Лама, уловив мое состояние, объявляет:

– Все!.. На сегодня теоретическое занятие окончено.

Я отлично понимаю, что Гъялцен-ринпоче проверяет меня.

Уф-ф-ф… Кажется, я сдал очередной мини-экзамен, хотя последний вопрос Виктора несколько охладил мой менторский пыл.

Глава 8

Сэр Генри Вуд, бригадный генерал армии, командир боевых магов США, сидел в номере отеля. Напротив него за столом расположился начальник Управления аналитики и информатики ФСБ генерал Омельченко. Оба генерала обсуждали ход операции, проводимой совместно с секретными службами обеих стран.

Сотрудничество по данной теме началось с того, что Генри Вуду на глаза случайно попалась старая вырезка из газеты «The New York Times». В ней пересказывалась история о загадочном русском идоле, спрятанном на Кольском полуострове.

Это случилось летом 1918 года, когда американские войска вторглись на Север Советской России и установили там оккупационный режим.

Омельченко держал в руках ксерокопию той самой газетной заметки, после которой и начался интерес высоких чинов из Пентагона к стародавней истории.

– И чего вас, сэр Генри, так тянет в эти заповедные места? – напрямую спросил Алексей Михайлович.

– Вы хорошо знаете, генерал, что Кольский полуостров, Урал и Сибирь – сакральные территории, – ответил Вуд.

– Да, но они наши! – воскликнул Омельченко.

– Кое-что, уважаемый аналитик, было уже приобретено в собственность наших предпринимателей, именно в этих районах.

– А-а-а… Ваш денежный мешок, будущий президент США Герберт Гувер купил накануне Первой мировой войны акции уральских и сибирских нефтяных компаний на сумму около миллиарда долларов!

– Гувер, уважаемый оппонент, вкладывал такие огромные деньги на развитие вашей нефтяной отрасли! – парировал сэр Генри.

Омельченко, сделав исторический экскурс-выпад, не стал больше муссировать тему участия Штатов в агрессии на ослабленную Советскую Россию.

Он знал, что летом 1918 года триста тридцать девятый полк восемьдесят пятой американской пехотной дивизии был отправлен на наш Север. Эта захватническая экспедиция получила кодовое название «Полярный медведь».

Оказывается, в триста тридцать девятом пехотном полку нашелся студент Мичиганского университета, который, кроме грабежа богатств Севера России, умудрился разговорить одного из жителей поселка под Мурманском. Этот русский, сносно говоривший по-английски, был выходец из старинного поморского рода. Он-то и поведал о Золотой Бабе, олицетворяющей Мать Мира.

Эту романтическую историю Омельченко и прочитал в ксерокопии, представленной Вудом. Оригинал газеты с заметкой об артефакте хранился в архиве Пентагона.