Варианты

Что-то не так, думал я, возможно, мне не хватает скорости. И я стал ускоряться.

Теперь я старался не просто бежать, а бежать максимально быстро. Это было намного сложней, нагрузки возросли, я уставал быстрее, первые дни двигаться так по нескольку часов подряд было очень тяжело. Но я долго занимался спортом и знал, что рано или поздно организм приспособится, нужно только перетерпеть.

Прошло ещё четырнадцать дней. Я набрал необходимую форму, я чувствовал, что стал намного сильней – сильней, чем когда бы то ни было. Моё тело стало лёгким и подвижным, я накопил в себе огромный потенциал. Я стал способен пробежать без остановки несколько часов, а затем выстрелить, словно пружина, и выдать максимальное ускорение. В результате своих интенсивных тренировок я стал готов почти ко всему. Ещё немного, один маленький шаг, думал я. Мне казалось, что моя цель уже близка.

Но время шло, и ничего не происходило.

2

Наступила зима. В первое воскресенье декабря я это почувствовалось в полной мере – старый парк преобразился. Деревья украсились инеем. Воздух наполнился морозной свежестью и чистотой. Гравийные дорожки скрылись под плотной коркой снега, утрамбованного на уходящей неделе ребятами из многочисленных команд, побывавших здесь до меня.

Я вдохнул зимний воздух и начал свою тренировку.

Я уже ничего не ждал и с лёгкой иронией относился к своим поискам и надеждам. Я перестал искать свой хрустальный свет, мне просто нравилось бегать здесь – чувствовать своё подвижное тело, свою силу, которая росла день ото дня, доставляя мне удовольствие.

Я отчаялся найти проход. Я вообще перестал понимать, откуда взялось это слово. Почему проход? Куда? Мне перестало быть это понятным. С какого-то момента путь к порталу финиша, наполненному хрустальным светом, я стал называть именно так. А что я вообще видел? Иногда мне казалось, что ничего. Я начал думать, что хрустальный свет – плод моего воображения. Если разобраться, ничем другим он и не мог быть. Я тренировался на станке в зале, смотрел в окно, а воображение уносило меня вперёд по дорожкам парка. В какой-то момент воображение разыгралось, я пересёк невидимую границу и устремился дальше. Представил шоссе, холм, пережил заново ту групповую гонку – увидел в конце пути портал. В своём воображении наполнил его хрустальным светом. Необычно, но вполне объяснимо: ассоциация – искрящийся невероятный свет как символ чего-то труднодостижимого.

Хорошее объяснение, но я чувствовал, что всё не так просто. Последние дни я часто думал об этом, думал, практически не переставая, и верил и не верил сам себе. Придумывал аргументы в пользу той или иной версии, сам себе приводил различные доводы, сам же их и опровергал. Я бежал и развлекался этими логическими построениями, понимая, что все они неважны. Просто опираясь на логику, думал я, добиться чего-то вряд ли получится, а любые мысли по этому поводу не имеют практического значения.

Как бы там ни было, для себя я решил: пока мне нравится бегать, я буду бегать. И если хрустальный свет в неведомом мне месте всё-таки существует, рано или поздно я до него доберусь.

Это воскресенье ничем не отличалось от других.

Я бежал и бежал по дорожкам парка, изредка, скорее по привычке, меняя направление, уходя под прямым углом на поперечные аллеи, чередуя время от времени правые и левые повороты, пытаясь запутать самого себя. Так было интересней, я не смотрел по сторонам, и мне казалось, что я двигаюсь не по знакомому до последнего дерева парку, а каждый раз открываю новый путь.

Пошёл снег, и спустя час я истоптал почти все дорожки. Иллюзия неизведанных маршрутов пропала – за каждым поворотом я видел свои следы. Я вглядывался вперёд, пытаясь на очередном пересечении увидеть не пройдённый мною сегодня путь. Через три перекрёстка я его увидел – дорожка, сворачивая под прямым углом, вела к северо-восточной границе парка. На следующем перекрёстке, у этой границы, можно было свернуть направо и вернуться на базу по радиальной аллее. Время тренировки подходило к концу, солнце почти спустилось за горизонт, приближался вечер, и на сегодня бега было достаточно.

Снегопад усилился, снег начал сыпать хлопьями.

Впереди серой стеной, загораживая свет от закатного солнца, возвышался высокий забор. Я увидел поворот и прибавил скорость. Мне чем-то не нравилось это место, надоел густой снег, который сыпал и сыпал, ограничивая видимость, попадая за шиворот, залетая в рот при каждом моём вдохе.

Усилился ветер, температура воздуха ощутимо снизилась, а на мне была только лёгкая спортивная куртка, и я стал замерзать.

Я прибавил ещё и, не снижая скорости, свернул направо, на радиальную аллею. Сразу за поворотом прямо передо мной мелькнула серая тень. Уходя от столкновения, я резко отпрыгнул в сторону, потерял равновесие и, не удержавшись, вылетел с дорожки в канаву, идущую вдоль забора, зарывшись в снег.

– Так можно и шею свернуть, – услышал я за спиной чей-то скрипучий голос, за которым последовал каркающий, ехидный смех.