Читаем Вариативность речевого развития детей полностью

Вместе с тем некоторое различие в использовании «замороженных выражений» референциальными и экспрессивными детьми мы также обнаружили, только касалось оно более старшего возраста. В один из экспериментов (дети 1;11–3;4, по своему «лингвистическому возрасту» все находились на стадии многословных высказываний) мы включали задание, требовавшее от детей определить профессию изображенного на рисунке человека (проверялось богатство лексикона и склонность/несклонность к словообразовательным инновациям в случае, если подходящего слова в лексиконе ребенка не было). В числе картинок была одна, изображавшая врача (доктора). Референциальные дети (все) именно так и ответили: например: Это доктор (Даша Р., 2;7), Врач (Юля М., 2;4). Между тем некоторые дети, определенные нами (по другим параметрам) как экспрессивные, дали неожиданный для нас на тот момент ответ: Доктор Айболит (Катя В., 2;4, Настя К., 2;8). Неожиданным этот ответ был потому, что на картинке было четко видно, что доктор лечит вовсе не зверей, а людей. Полагаем, что такие ответы экспрессивных детей демонстрируют их склонность к «готовым формулам»: скорее всего, они не вдумываются в то, чем отличается доктор Айболит от просто доктора, они привыкают к целостным, как бы «заученным» выражениям (поэтому мы и считаем целесообразным писать такие номинации в одно слово). К сожалению, эксперимент в этот момент уже подходил к концу, и мы не имели возможности включить в него дополнительное задание, но за рамками эксперимента опросили часть участвовавших в нем детей и предложили им картинки типа изображения петуха с гребнем явно выраженного красного цвета. Те же экспрессивные дети, которые назвали врача *доктором Айболитом, нисколько не смущаясь цветом гребня у петуха, сказали, что это – *Петушок-золотой-гребешок. Любопытно, что при проверке цветоразличения эти дети красный цвет называли верно и отличали его от «желтенького» (золотого). У референциальных же детей аналогичных примеров склонности к «готовым формулам» зафиксировано не было.

Эти примеры свидетельствуют о склонности детей экспрессивных (в отличие от референциальных) к «замороженным фразам» – только не на стадии однословных высказываний, а на стадии, когда в принципе единую номинацию расчленить на отдельные лексемы они уже способны.

2.2.4. «Слова-пустышки» в начальном словаре экспрессивных детей

Среди лексико-семантических особенностей экспрессивных детей Э. Бейтс с соавторами отмечают такую важную черту, как возможность присутствия в их речи «слов-пустышек» – семантически не наполненных звукокомплексов12. Тот, кто не встречался с явно выраженными экспрессивными детьми, может воспринять это утверждение с известной долей скепсиса, полагая, что эти звукокомплексы просто не удалось расшифровать. Однако подтверждаем, что есть дети, для которых, по-видимому, очень важно, чтобы их высказывание внешне, по форме, было похоже на «взрослое», и они удлиняют его, добавляя в его состав семантически пустые звукокомплексы13. Для себя мы чисто условно назвали это «эффектом каля-маля», поскольку первый из детей, у которого мы это обнаружили, вставлял в свою речь время от времени какие-то странные звукокомплексы, отдаленно похожие по звучанию на что-то типа «каля-маля»: мы долго пытались «расшифровать», что же это может значить, пока не поняли, что, очевидно, это не значило ровно ничего – кроме самого факта «удлинения» высказывания. Этого ребенка мы по многим параметрам могли отнести к явно выраженным экспрессивным детям. В речи же референциальных детей (а также «промежуточных» детей и даже многих экспрессивных) «слов-пустышек» не наблюдается, место имеют только значимые звукокомплексы.

2.2.5. Скорость пополнения словаря

Еще одно различие заключается в том, что референциальные дети относятся обычно к рано заговорившим, а экспрессивные – к поздно заговорившим (см. об этом, например, [Елисеева 2006]). У нас также имеются наблюдения, это подтверждающие (см. [Доброва 2003]), но поскольку это не проверялось на статистически значимой выборке, а лишь фиксировалась связь между референциальностью/экспрессивностью и отнесением ребенка к рано-/поздно-говорящим на материале спонтанной речи отдельных детей, – считать это доказанным не можем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

101 факт об искусственном интеллекте. Как подготовиться к жизни в новой реальности
101 факт об искусственном интеллекте. Как подготовиться к жизни в новой реальности

Нас отделяет не больше шага от мира фантастических фильмов вроде «Я робот!» или «Искусственный разум». Самоуправляемые автомобили, роботы-помощники, музыка, написанная компьютером, – все это совсем скоро перестанет быть экзотикой и превратиться в привычную реальность. И чем лучше уже сейчас мы будем ориентироваться в этой реальности, тем легче пройдет наша к ней адаптация.Эта книга максимально просто и полно отвечает на 101 ключевой вопрос о будущем. Какие 64 профессии исчезнут? Как преобразятся различные отрасли? Какие навыки будут востребованы в скором времени? Как применять ИИ в повседневной жизни?Лассе Рухиайнен – международный эксперт по искусственному интеллекту, революционным технологиям и цифровому маркетингу, имеет публикации в BBC и Business Insider. Читает лекции в 16 странах мира. Его книга была выбрана Book Authority как одна из лучших книг по ИИ всех времен.

Лассе Рухиайнен

Альтернативные науки и научные теории / Учебная и научная литература / Образование и наука
Российский анархизм в XX веке
Российский анархизм в XX веке

Книга посвящена истории российского анархизма XX века. Он стал одним из ответов отечественной интеллигенции и рабочего класса на вызовы индустриально-капиталистической модернизации, развернувшейся в результате либеральных реформ 1860-х гг. Анархисты сыграли значительную роль в событиях Первой Российской революции 1905–1907 гг., а затем и Великой Российской революции 1917–1922 гг.Дмитрий Рублев представляет отечественный анархизм в различных аспектах. Читатель может ознакомиться с эволюцией анархистской теории, узнать, о чем спорили анархисты, какие новаторские и оригинальные для своего времени идеи были выдвинуты им, что такое анархистский террор, какие формы он принимал, какие социально-политические преобразования проводили анархисты.В заключение автор рассказывает и о том, как в СССР в 1950-е – 1980-е гг. анархизм завоевал новых сторонников, как возрождалось анархистское движение, имеет ли анархизм будущее.

Дмитрий Иванович Рублев

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука