Варяжская сага

– Я не боюсь огня горящего, пламя стихает, лишь только я гляну. – Слова словно сами срывались с губ Ансгара, и ему оставалось только с удивлением их выслушивать. Голос меж тем отвечал ему:

– Глуп ты, раз с глазами открытыми в пламя бросаешься. Но лучше отдам тебе клинок из кургана, не могу отказать.

И тогда Ансгар действительно увидел пылающий меч, и рука его сама потянулась к рукояти. Он плотно сжал ее в ладони, и жар побежал от кончиков пальцев к самому плечу. Рука его полыхала, но Ансгар не отпускал меч. Вместо этого он выхватил клинок из кургана, как из ножен, и воздел его к черному небу. Пламя уже разлилось по всему его телу, но ему было все равно, потому что он сам стал огнем.

* * *

Ансгар проснулся затемно, когда все еще спали. В хирдхейме стояла такая тишина, словно все умерли, и в голове Ансгара стал нарастать звон. Какой все-таки странный сон, думал он. Ему и раньше снились необычные сны, но чтобы еще при этом говорить стихами? Судьба не побаловала Ансгара медом поэзии, и самое большее, на что он осмеливался, – это простейшие кеннинги из пары слов. А тут! Интересно, значит ли это хоть что-нибудь или ровным счетом ничего? Надо бы спросить у Барга, он всегда все знает.

Из закутка раздался храп Бальдра. Рядом перевернулся с боку на бок старший брат и тоже захрапел. Словно сговорившись с ними, еще несколько викингов принялись сопеть, хрипеть и булькать. Тогда Ансгар снова лег и заснул.

Утром, вопреки угрозам Бальдра, ему не пришлось чистить выгребную яму. Вместо этого Барг, еще до того как хёвдинг очухался, послал его с мелким поручением в оружейню – надо было выпросить у Ранда несколько новых щитов взамен тех, что дренги разбили во время учебных боев. Ансгар помнил, что хотел задать Баргу какой-то вопрос, но забыл какой. По пути к Ранду смутное ночное воспоминание окончательно оставило его, и он успокоился.

Ранд, на удивление, не стал ничего возражать, когда Ансгар передал ему просьбу Барга, только сказал:

– Приходи после полудня.

Наверно, все утро потратит на то, чтобы найти самые дряхлые щиты, подумал Ансгар. До полудня оставалось еще много времени, в хирдхейм возвращаться не хотелось, и Ансгар сам не заметил, как ноги понесли его к городской стене. Лазейка, которой он прежде пользовался, к его удивлению, оказалась заделана, и тогда он поплелся к воротам. Он не рассчитывал на успех, но оказалось, что этим утром конунг снял свой запрет покидать город и возвращаться в него поодиночке. Все еще не понимая, чего же он ищет, Ансгар направился в сторону усадьбы Година.

Дойдя до края леса, он остановился. Усадьба была у него как на ладони, и Ансгар принялся наблюдать. Довольно скоро из ворот вышла Она. Ансгар обмер, жадно впился в нее глазами, но, к его величайшему сожалению, Злата направилась к реке, неся в руках какое-то тряпье. Спустившись к берегу, она пропала из поля зрения, но Ансгар не осмелился выйти из своего укрытия, не желая быть увиденным кем-нибудь из людей Година. Девушка довольно долго возилась у реки, но в конце концов снова объявилась – только затем, чтобы снова скрыться за воротами. От досады Ансгар хрястнул кулаком по стволу ни в чем не повинного дерева, ободрав себе костяшки о кору. Солнце медленно катилось по небосклону, приближаясь к зениту. Скоро надо будет возвращаться в город, Ранд наверняка уже подготовил щиты. Но Ансгар не уходил, надеясь, что Злата вновь покажется. Время шло, и он уже начал терять надежду, когда калитка в воротах вновь раскрылась. На этот раз девушка направилась к лесу. Сердце Ансгара заколотилось как бешеное, ему хотелось тут же броситься ей навстречу, но вместо этого он, затаив дыхание, стал осторожно продвигаться в том же направлении, что и Злата. Она уже была всего в каких-то двадцати шагах от него, но по-прежнему не замечала его. Следуя за ней, Ансгар подошел к краю маленькой опушки, где под сенью дуба Злата принялась рвать какую-то траву. Несколько мгновений он наблюдал, как она низко пригибалась к земле, а ее сарафан задирался, открывая голые икры. Кровь ударила Ансгару в голову, и, отогнав все сомнения, он шагнул вперед.

Девушка, почувствовав присутствие чужого, дернулась и резко повернулась. Несколько мгновений ее золотистые брови были строго сведены – она внимательно всматривалась в лицо Ансгара.

– Здрава буди! – выдавил из себя Ансгар весь свой запас вендских слов, и Злата, прояснев ликом, улыбнулась.

– Здравствуй! – ответила она ему на северном языке с сильным акцентом.

Он так давно мечтал оказаться с ней с глазу на глаз – и вот стоит перед ней, глупо улыбается и не понимает, что делать дальше, ведь он не знает местного языка, а она не владеет языком его родины, и все, что они могут сказать друг другу, это только: «Здравствуй». Все же Ансгар решил попробовать:

– Злата, ты мне нравишься, – без обиняков заявил он, – я хочу жениться на тебе. Понимаешь?!