Варяжские гнезда

– Тайну призывания духов ты постиг вполне. Умей только всегда оставаться под охраной духов добра и правды и избегать нападок и козней злых и лживых. Ты призван быть великим человеком. Не пожелай слыть богом, даже когда невежественные люди будут возбуждать твое честолюбие и призывать тебя подняться выше, чем судил Господь единый. Духи истины всегда будут раскрывать мне все твои дела, и я, пока жив, буду следить за твоим каждым шагом. И ты, через духов, всегда узнаешь, доволен ли тобой твой учитель или нет. Но даю тебе еще способ сообщения, более прямой. Можешь мне писать письма, и я тебе буду писать. Ты кадмовы письмена знаешь. Для славянского языка имеющихся в них 23-х знаков недостаточно. Поэтому я прибавил их еще пять. Все эти знаки начертаны на этом деревянном жезле. Если будешь держать в правой руке жезл этот, призывая духов, жезл заходит у тебя в руке взад и вперед, и из знаков, на которых будет останавливаться жезл, составятся слова и речения. Прими их за приговоры духов. У готов нет письмен. Имеющееся общение с городами пишут кадмовыми знаками. Степные не пишут и не читают вовсе. Дай им письмена по языку их. Велика заслуга твоя будет. Для доставления же писем ко мне, дарю тебе двух гонцов. Бери эту клетку, в ней два ворона. Приглядевшись к ним, легко научишься их различать. Да и они сами знают свои имена. Этого зовут «Мысль», а этого «Память»[12]. А вот тебе два кольца раздвижных с замками. На каждом алый рубин. И вот два таких же кольца с зеленым изумрудом. Надень ворону кольцо с рубином на правую ногу, а кольцо с изумрудом, на тесемке или цепочке, на шею; он полетит от тебя ко мне. Я же надену ему кольцо с изумрудом на ту же правую ногу, а кольцо с рубином укреплю на шее, – и он полетит от меня к тебе. Послание же, писаное на тонкой древесной кожице, сверни в трубочку и свяжи с перьями хвоста. Вороны наши не заблудятся никогда. Пролететь 900 стадиев в час им ничего не стоит, а раз в день, где бы ты ни был, сей на пути семена травы, которые я тебе дам. Запах трав тонок, но высоко поднимается к облакам и дойдет всегда до летящего ворона. Наблюдай и звезды, и по ним определяй свой путь и ту сторону, в которую я от тебя нахожусь. Да благословит тебя Единый Всеблагий и да подаст тебе победы и славу.

Вернувшись от старого волхва, Вадим приказал убирать шатры, садиться на коней и на корабли и выступать в поход. Многочисленная толпа танайцев провожала конницу и корабли, и громогласно высказывала удаляющимся воинам свои пожелания победы над врагами и богатой добычи – в вознаграждение за труды и опасности. Среди провожающих были Елеазар и Сара. Бедная девочка горько плакала. Чувство, возросшее на почве нелепой, по недоразумению, любви, не ослабло, перейдя в дружбу, и она не могла утешиться при мысли, что, может быть, более никогда не увидит дорогих друзей.

ГИБЕЛЬ ДИДЕРИХА

По Дону и Донцу прошли благополучно. Встречали только несколько раз команов, налетавших как вороны на места законченных побоищ, чтобы разграбить остатки уже достаточно разрушенного. Они попадались малыми отрядами, и с ними расправа была коротка. Сарматские стрелки и иудейские пращники кончали всегда с ними скоро. У Меловых гор встретились и хонг-ниу, к которым уже успели присоединиться многие сарматские изгои, отщепенцы своих родов, которым, кроме разбоя, больше ничем жить не оставалось. Многие из них, сдаваясь в плен своим одноплеменникам, изъявляли желание поступить на службу в их рать. Как добрых воинов, их брали без затруднения. Вызвались служить и многие туранские хонг-ниу. Это были все люди малорослые, крепко сложенные, с весьма некрасивыми чертами лица. Кожа желто-бурого цвета, лоб низкий, голова круглая, как капустный кочан, и огромная, глаза узкие, раскосые, черные и блестящие, скулы выдающиеся, нос широкий, короткий, вздернутый вверх, как будто раздавленный, губы толстые, мясистые; зубы даже у стариков белые, острые и широкие. Борода густая, но короткая, и растет только на подбородке, почти не захватывая щек, всегда черная, как смоль. Брови широкие, часто сходящиеся над носом.

– Что это за звери? – шутили некоторые сарматы и готы. – Это, кажется, помесь черта с ведьмой.

Но один из этих зверей, заметив на шее вождя победителей изумрудную звезду странного очертания, потребовал, чтоб его привели к нему. Став перед Вадимом, он поднял правую руку с вытянутым указательным пальцем вверх, согнув локоть под прямым углом. Три средних пальца левой руки он приложил раздвинутыми птичьим хвостом ко лбу, потом перенес их к сердцу, при этом произнес довольно длинное речение на непонятном горловом языке. Вадим повторил те же движения и отвечал по-славянски:

– Хвала Ему, Единому, Всевышнему, на земле, на небе и за небесами, ныне, до века и после веков! Говори, кто ты?

– Я Зур-Иргак, – отвечал степной дикарь, через переводчика, пленного комана, знавшего по-готски.

– Когда посетили тебя духи правды?

– Пять лет назад в Богучаровой степи.

– Кто раскрыл тебе очи?

– Вещий Родимир.

– Но ты сарматских слов не знаешь?