Варяжский десант

– Ну уж не все так, – поправил ее Алексей, скидывая скорость, чтобы Олена успела как следует рассмотреть чудо-автомобиль. – А только очень богатые. Ну, или если невеста уж очень красивая! – подмигнул он Олене в зеркало заднего обзора.

В свою очередь и «линкольн», словно желая себя получше показать, снизил скорость, подплыл к тротуару и замер.

– Ой! – охнула Катя. – Смотрите!.. – и в тот же момент прикусила язык.

Но было поздно. Все увидели, как из «линкольна» бодро выскочил Николай и, подцепив трех девушек, быстро охмурил их, что-то воркуя всем трем сразу. Затем, подсаживая и придерживая каждую за талию, он усадил девиц в машину…

Явно довольный уловом, Николай потер руки, посмотрел вверх, то ли что-то считая, то ли прикидывая, а затем удовлетворенно, видно, хмыкнул и нырнул вслед за девочками в чрево свадебного лимузина.

В ту же секунду «линкольн» тронулся.

Все было исполнено в четком, стремительном темпе: ребята не знали, что эти трое были уже из четырнадцатой группы и что, усадив в «линкольн» за последний час более ста тридцати девиц, Коля, конечно, успел набить руку и поставить вступительно-ознакомительную речь на высочайший профессиональный уровень.

Ему предстояло сделать еще много до вечера, и он торопился.

В салоне «опеля» повисла тишина.

«Вот это да! – подумал Алексей. – Поехал к викингам – очень похоже, ха-ха!.. „Нужно на время скрыться от Коптина, от хроноразведки…“ – Алексей процитировал отца по памяти. – Ну и ну!.. А ведь он натянул нос Коптину: тот-то считает, что отец в десятом веке, в Америке, на хроноразведку пашет, а он… Вот уж и вправду в голову-то не придет его тут искать. Молодец, папа! Ничего не скажешь! Хотя ведь, может, он и не скрывается, а просто оттянуться решил. Лицо у него довольное до соплей… Да и вообще, как капитана получил, так словно его подменили. А дальше ведь… Если дальше подумать – к чему все это ведет? В целом-то, если подумать, – просто кошмар!»

Чувствуя, что ему надо отдышаться, Алешка резко свернул в Малый Гнездиковский и встал, проехав метров сто по этому тихому переулку.

Мысли в голове носились вихрем. Картины детства, связанные с отцом, только с отцом и больше ни кем, кроме отца, грозили выпрямить все мозговые извилины и разорвать мозги изнутри.

Внезапно все мысли, все картины исчезли, погасли в сознании.

Алексей увидел вдруг себя самого сидящим во дворе за столиком, прямо напротив Коптина.

Коптин молчал, но взгляд его был испытующим.

«Нет, – решил Алексей. – Здесь что-то не то. Не то! И, во-вторых, так нельзя! Каждый имеет право на объяснение. Заочно осуждать может только гад, только тот, кто хочет осудить, кто осудил уже в душе».

«Психологически здесь действует стремление поднять себя самого в своих же глазах, безнаказанно, а может, и безвинно топча другого. Обычная тяга к самовосхвалению, если разобраться, – сказал в его сознании Коптин. – Такие штуки надо пресекать в себе в корне, если ты мужик».

– Нет, это не отец был! – сказал Алеша вслух. – А как похож! Ну просто копия, близнец! Я тоже сначала попался: смотрю, да это ж батя! Нет, ни фига! Просто похож.

Сильный шорох вдруг прозвучал прямо за его спиной.

Чуть наклонившись вбок и вскинув глаза вверх, на зеркальце заднего вида, Алексей увидел Олену, выхватывающую из «Набора туриста» нож и бьющую им себе в сердце…

Он ничего не мог сделать – он не успевал никак.

Катя, сидевшая рядом с ним, по диагонали от Олены, успела выбросить руку между спинками передних кресел и ухватить двумя пальцами Олену за рукав: удар, потерявший на излете силу, был сорван.

В ту же секунду Катя отлетела на заднее сиденье.

В полете, наваливаясь на Олену, Катя успела увидеть, как та, откинувшись всем телом назад, уклоняясь от ее броска, крепко зажмурив глаза, успела с нечеловеческой силой полоснуть себя ножом по горлу…

«Все! – Поймав и подмяв под себя руки Олены, Катя почувствовала, что от напряжения вдруг ослепла: в глазах был только серый фон с черными пятнами и мелкими яркими головастиками. – Если сонную артерию вскрыла – ничто ее не спасет!»

Высвободив руку, Катя завела ее вверх, за затылок Олены, и пригнула ей голову, чтобы хоть как-то снизить кровопотерю: сейчас кровь рванет – обильно, бурно.

Рука Катерины не ощутила влажности. Не было и ощущения тепла чужой крови.

«Крови почти что нет. Отлично!» – мелькнуло в сознании.

Зрение вернулось к Кате так же резко, как и пропало секунду назад: будто кто-то включил ее глаза.

«Как странно!» – подумала она.

Крови на груди Олены не было ни капли.

Где кровь? И что теперь делать?

Первое – это лишить Олену инициативы. Если она сейчас вскинет голову, то тут же кровь хлынет ручьем. А если нет, то, может, удастся дотянуть до «скорой».

Ее надо шокировать, обессилить!