Варяжский меч

Рать Оттона Рыжего уже четвертый день пробивается сквозь засеки и заслоны, восстанавливает мосты, наводит переправы через реки и болота. Князь Белун постарался — все пути-дороги в округе уничтожил, все мосты и гати разобрал, даже часть бродов успели размыть. Где можно было, вдоль наезженных шляхов засады встали, русы засеками и заслонами дороги перекрыли. И погода в помощь, на дорогах грязь непролазная, реки и болота вздулись. Сама земля полабянская крепостью стала. Тяжело саксам идти, каждый шаг приходится кровью оплачивать, но идут. Рыжий настырен, знает, если не сейчас, то никогда до горла Белуна и его князей не доберется.

Ближе к закату, когда сумрак сгустился, а тени слились и закрыли собой землю, Велибор нашел себе пещерку на склоне покатого лога, под корнями вывороченной ветром березы. Укрытие подходящее, от дождя защищает, луж на полу нет, песочек хорошо воду впитывает. Натаскать в пещерку, скорее даже просто яму, лапника, соорудить на корнях дерева навес из свежих веток и пучков рогоза да осоки с ближайшей болотины — никакое ненастье нестрашно. Самое то получилось, ночь провести можно.

Костер волхв разводить не стал, хотя надо было немного погреться и одежду просушить. Поблизости могут саксы и прочая Оттонова нечисть водиться. От сырых дров дыма много, костер издалека видно. Ну как заглянет кто на огонек, да еще компанией? Нет, лучше померзнуть, зато шкура целее будет. Наскоро перекусив хлебом, копченой рыбой и сыром, волхв извлек из заплечного мешка волчью шкуру, завернулся в нее, забился в пещерку поглубже и свернулся клубочком, укрыв ноги вотолой. Топор и одну сулицу Велибор положил рядом с собой, так чтобы можно было легко дотянуться.

Ночь прошла спокойно, никто рядом с убежищем не шастал и сон священника не тревожил. Или обереги были сильные, или Боги не забыли своего верного служителя, или, что скорее, — зверье издали чувствовало запах человека и обходило стороной ложок с пещеркой. Кто его разберет, как все было на самом деле.

Пробудившись при утренней заре, Велибор выполз из своего укрытия, размял затекшие за ночь мышцы. Холодно! Пока спал, чуть в ледышку не превратился. Немного попрыгать вокруг старого дуба, разогревая тело и разгоняя кровь по жилам, и можно отправляться в путь. Завтракать волхв не стал, припасов было мало, только на одну трапезу. Умылся и напился свежей водой он у первого попавшегося лесного ручья.

Вскоре человек вышел к краю леса. Остановился на краю ковыльного поля, огляделся по сторонам. Дальше пришлось идти осторожнее, можно было наткнуться на врагов.

А солнце между тем уже поднялось над верхушками деревьев. Огромный багровый, огненный шар висел над землей. Небо чистое, дождь прекратился еще ночью, а свежий ветерок с моря разогнал тучи. Постепенно становилось теплей. Живительный Хорс согревал землю, щедро дарил свет и тепло всем, кто под солнцем ходит.

Да, места кругом знакомые. Чутье лесовика не подвело: вышел, куда надо. Впереди широкое поле, за ним темнеет стена леса от горизонта и до горизонта. Поле степными травами заросло, только изредка можно распаханные наделы углядеть. Места необжитые, граница рядом. Правее в половине поприща озеро, слева из леса речка Неть выбегает. Если двинуть вдоль леса или по шляху, что по полю идет, можно к Лабе и городу Битков выйти.

Именно под стены града и лежал путь Велибора. Пообещал вчера утром князю Белуну пробежаться по лесу, разведать, что у великой реки творится. Пользы от этого особой не было. Князь и так дюжину доглядчиков к Лабе отправил, из них половина руянские храмовники Свентовида. Спорить с ними, кто больше выведает да подсмотрит, дохлое дело. Просто волхву хотелось самому взглянуть, как осада Биткова идет, сколько на город воинов оттянуто. Да и надоело ему в стане, если честно.

Среди вечного столпотворения, в человеческой сутолоке Велибор чувствовал себя неуютно, привык за свою жизнь к одиночеству. Никогда никому не признавался, но в многолюдных местах и больших городах Велибор быстро уставал, куда уютнее ему было одному в дороге или среди небольшой сплоченной компании спутников. Тогда видишь всех окружающих, и они не расплываются в одну серую массу, шумную, говорливую толпу. Когда кругом громко говорят, не слышно голоса Богов. Человек глохнет от шума и толпы.

Посреди поля тянулась наезженная дорога, широкий торный шлях. Даже осенью, в сезон дождей, по нему удобно идти, утоптанная тысячами ног и колес земля давно приобрела свойства камня и никогда не размокает. Но сегодня Велибору и в голову не могла прийти мысль воспользоваться этим путем. Наоборот, он пошел по опушкам леса, рядом со спасительными кустами, внимательно осматриваясь по сторонам и постоянно оглядываясь и прислушиваясь: не едет ли кто по шляху со спины.