Варяжский сокол

– Приказный Джелала Акрам сказал, что Красимир брал в долг у его хозяина большую сумму денег. Видимо, дабы ублажить старого выжигу, он показал ему это письмо.

– А почему он не отдал письмо кагану?

– Так ведь дело-то скользкое, – усмехнулся Карочей. – А Красимир – человек нерешительный. К тому же в грамоте мало разумеющий. В общем, мнется он пока и все отрицает. В глаза-де письма не видел. Я ему уже и деньги предлагал, а он только потеет да буркалы пучит.

– Может, его убрать? – скосил Вениамин глаза в сторону скифа.

– А если письма при нем не будет? Вдруг он его кому-то отдал на хранение, а тот человек отошлет его кагану. Тут, уважаемый бек, нужно действовать наверняка. Я бы на твоем месте гана Красимира просто припугнул. А еще лучше похитил бы его жену, Ярину. Возможно, о том письме она знает даже больше мужа.

– Втравишь ты меня, ган, в паскудное дело, – покачал головой Вениамин.

– Так ведь ставки-то какие, уважаемый бек, наши головы на кону. И тянуть с этим делом нельзя. Каким бы дураком и трусом ни был Красимир, но рано или поздно он поймет, что безопаснее отдать это письмо кагану, чем держать его у себя.

– Своих людей я тебе не дам, Карочей.

– А зачем мне твои люди, уважаемый бек? – пожал плечами Карочей. – Да за пятьсот денариев я найму тебе десяток головорезов, которые спроворят все в лучшем виде.

– Ты что, меня за дурня считаешь, уважаемый ган? – возмутился Вениамин. – Да этому отребью красная цена – двести.

– Твоя воля, уважаемый бек, – обиделся Карочей. – Найди за двести.

– И найду, – грохнул кулаком по столу захмелевший Вениамин.

– Ты успокойся, бек, что зря руками махать, – пошел на попятный Карочей. – Прекрасно, если найдешь. И вот когда они выкрадут Ярину, тут я и подкачусь к гану Красимиру с десятью тысячами денариями.

– С пятью тысячами, – внес существенную поправку Вениамин.

– Ты что же, уважаемый бек, своему слову не хозяин? – справедливо возмутился Карочей.

– Мы же ему жену возвращаем, – напомнил Вениамин.

– Где ты, хотелось бы знать, видел женщину ценой в пять тысяч денариев, уважаемый бек?

– В доме боярина Красимира видел. Не Ярина, а пальчики оближешь. И ган Красимир в ней души не чает. Да он нам даром это письмо отдаст, помяни мое слово, ган Карочей.

Довольный Вениамин захохотал, откинув назад курчавую голову. Карочей с трудом удержался, чтобы не выплеснуть в эту распаренную рожу остатки вина. Вот ведь выжига! Речь идет о его голове, а он торгуется, как последний босяк за протухшую рыбу. Красимир, может, и отдал бы письмо, да где ж ему это письмо взять, коли оно хранится на груди гана Карочея? А уж он-то его теперь и за десять тысяч не отдаст, минимум – за двадцать. Скупердяев надо учить, иначе приличным людям вообще жить на этом свете не на что будет. Одно слово – рахдонит.

– Так ты сам будешь договариваться с ганом Красимиром, уважаемый бек? – полюбопытствовал слегка успокоившийся Карочей.

– О нет, уважаемый ган, все переговоры с Красимиром ты возьмешь на себя, – спохватился Вениамин. – А уж я в долгу не останусь.

Торговля рыбой не самое престижное и прибыльное дело в стольном граде кагана. И далеко не всякий купец возьмется за него, из опасения уронить себя в глазах окружающих. Но перс Бахтиар, похоже, пересудов не боялся и так удачно поставил дело, что скоро стал если не самым уважаемым, то во всяком случае самым известным человеком на итильском торгу. Известность эта была, правда, весьма специфического свойства, ибо свои деньги уважаемый Бахтиар нажил не столько торговлей, сколько другими способами, о которых небезопасно говорить вслух. Тем не менее купцу Осташу, прибывшему с далекого севера, аж из радимецких земель, доброхоты с готовностью показали дорогу к дому известного в Итиле человека. Бахтиар жил скромно, не выставляя на обозрение завистникам немалые богатства. Да и дом свой он построил не в самом престижном месте, вдали от ганских и рахдонитских дворцов. Доброхоты на всякий случай предупредили радимецкого купца, что в этом конце большого города человеку с туго набитой мошной появляться небезопасно не только ночью, но и днем. Однако купец, видимо, был самоуверенным человеком, да и сопровождающие его трое молодцев выглядели достаточно внушительно, чтобы случайному человеку не пришла в голову шальная мысль покопаться у них в загашниках.

– Грязища! – брезгливо протянул Воислав, разглядывая свои заляпанные рыбьей чешуей сапоги.