Варяжское море II. Ярл

С трудом, шипя от боли, я опустил раненую руку с все еще зажатым в ней окровавленным клинком, и шумно выдохнул — после почувствовал, как все тело бьет крупная дрожь. Небывалая битва! В такой яростной сечи мне еще не доводилось сражаться за все время пребывания здесь, в «Варяжском море»…

Скинув с головы побитый чужими ударами шлем — сейчас он показался вдруг нестерпимо тяжелым! — я посмотрел вслед убегающим свеям. А потом внезапно завопил, два волю чувствам — и наслаждаясь победой, добытой в столь упорной схватке:

— А-а-а-а-а-а!!!

Практически мгновенно мой «победный» вопль подхватили окружающие:

— А-А-А-А-А-А!!!

Откричавшись, со счастливой улыбкой я по привычке обернулся к Хельги — но она уже скинула шлем, и я вновь осознал, что рядом со мной сражалась не любимая, а практически незнакомый «непись»… Впрочем, сражалась она стоит признать, славно. Потому я кивнул ей в знак признательности, после чего с трудом произнес:

— Давай.

Исландская принцесса ответила на мой кивок, склонив голову и улыбнувшись краешком губ — после чего яростно, оглушительно закричала:

— Конунг Самсон! Конунг Самсон! Конунг Самсон!!!

Буквально секундой спустя ей стали вторить исландцы, стоящие неподалеку, за ними ушкуйники, дружно выкрикивающие «Князь! Князь!». И наконец, окружающие нас эсты стали громогласно повторять «Конунг, Конунг, Конунг!!!», причем с каким-то небывалым воодушевлением… Я зажмурился, наслаждаясь их кличем, словно музыкой — а после настороженно замер, осознав вдруг, что ничего не происходит.

Игра не реагирует!

Сердце остро кольнуло недоброе предчувствие, настороженность сменилась сильной тревогой, а после и отчаянием… Но в тот миг, когда я уже поверил, что ничего не получилось, что подавляющую часть срока моего пребывания в виртуальной реальности мне еще только предстоит «отмотать», перед глазами вспыхнуло системное сообщение:

Поздравляем! Вы выполнили главное условие прохождения игрового процесса виртуальной реальности «Варяжское море», став конунгом викингов! Желаете ли вы продолжить игру?

Облегченно выдохнув — как кажется, в последние секунды ожидания просто забыл дышать! — я ответил, ощущая, как с плеч спадает невидимый, но столь тяжкий груз:

— Нет! Выйти из игры!

Эпилог

Шесть месяцев спустя после погружения. Квартира Самсоновых

— Ты представляешь, Харальд Суровый погиб от случайной стрелы в битве у Стамфордского моста! А его победитель, Гарольд Годвинсон, менее, чем через три недели, пал в сражении при Гастингсе! А ведь если бы Харальд немного повременил, и вышел бы в поход всего на месяц позже, в битве у Гастингса Вильгельм Нормандский — будущий «Завоеватель» — столкнулся бы с полнокровной англо-саксонской армией, не понесшей потери в сечи с урманскими викингами! И результат той битвы мог быть совершенно иным…

Тут я прервал свои рассуждения, сделав добрый глоток кофе с молоком, после чего продолжил воодушевленно вещать:

— Но главное, кто бы ни победил в битве — он был бы однозначно слабее урман! В этом случае Хардрада уж точно бы взял верх, и тогда…

Супруга, воспользовавшись короткой паузой в моей речи (просто перевел дух!) с ласковой улыбкой повторила мои последние слова, обратив их в вопрос:

— И что тогда?

Я едва ли не возмущенно воскликнул:

— Ну как же! Харальд ведь родственник Ярослава Мудрого, женатый на его дочери, Елизавете! К тому же крещеный в Византии, на греческий, то есть православный манер! Только представь: если бы он стал английским королем, сохранив также норвежский престол, и правь он подольше — то возможно, что и в Британии, и в Норвегии утвердилось бы православие! И тогда эти страны стали бы союзниками Руси — ведь в то время вера нередко определяла политические отношения государств. Я уж не говорю о том, что было бы, если бы именно православие утвердилось бы в Вендской державе взамен насильно насаждаемого католичества, сопряженного с германской экспансией на западных славян! Ведь тогда бы…

Супруга, брак с которой был наконец-то официально зарегистрирован в загсе, а после еще и освящен таинством венчания, потянулась словно довольная кошечка и встала из-за стола, явив мне свой заметно округлившийся животик. Вновь подарив мне ласковую улыбку, она села ко мне на колени, заботливо погладила по волосам, сладко поцеловала… После чего, совершенно меня «обезоружив» и ненавязчиво так заткнув, с усмешкой произнесла:

— Все-таки ты тогда не наигрался, мой пупсичек…

Однако заметив изменившееся выражение моего лица, она тут же вскинула руки к лицу и в притворном испуге воскликнула:

— О нет, как я посмела забыть! Конунг, истинный конунг «Самсон Победоносный»!!!

В ее голосе было столько добродушной иронии, что не удержавшись, я рассмеялся — а любимая подхватила мой смех. И как же приятно наяву вслушиваться в его звук, подобный журчанию весеннего ручейка… Отсмеявшись, Оля спросила уже вполне серьезно: