Вариор. Выжить любой ценой

Пропустив Рами, все расселись в ожидании своей очереди. Парни опять завели разговор о девушках. Братья уже с тринадцати лет начали заглядываться на молоденьких служаночек. А теперь так вообще волочились за ними и кружили головы налево и направо. Все эти разговоры были очень пристойными, братья никогда не опускались при мне до ругани, хамства, грубости или циничности. Да нам это и не прививали, откуда бы этому взяться. Вот и сейчас они обсуждали кто с кем познакомился, у кого красивее глаза, волосы и согласилась ли она на свидание или нет. Хотя по движениям рук я понимала, что не всегда ребята имеют в виду, то что говорят и хихикала про себя, отслеживая их неконтролируемые движения, изображающие фигуру, грудь или попу.

Вдруг Фаби побагровел. Мы все замолчали, уставившись на него. А он прятал от нас глаза, ещё более заинтриговывая.

– Фаби, ты чего? – не выдержал Нафис. – Услышал что-то интересное?

– Давай, говори! Что там? Нам тоже интересно! – посыпалось со всех сторон.

И наш менталист, усиленно краснея, проговорил:

– Он её предупреждает от совершения опрометчивых поступков. И настойчиво требует применить к ней заклинание "Пояс верности", – я захихикала, а за мной грохнули все парни.

Мы ржали как кони, когда вышла Рами и подозрительно оглядела нас. Наш хохот пошёл по новому кругу. Филька, уже не выдержав, поскуливая начал сползать с кресла и постанывать. Зашедший на наш хохот тар Кирит, оглядев нас, велел Рами идти в кабинет к Эдхару.

Сестра, видимо что-то заподозрив в нашем смехе, фыркнула и гордо удалилась. Хохот грохнул с новой силой. В дверях появился ничего не понимающий Валионор и удивленно оглядел наше лежащее от смеха братство. Кирит подтолкнул Нафиса к нему и что-то прошептал тому на ухо. А мы, изнемогающие от смеха, со слезами на глазах и болью в животах остались ждать своей очереди. Нафис очень долго не выходил. Не знаю, что с ним делал Валионор, но за время ожидания мы успели и успокоиться, и заскучать. Наконец брат вышел и сразу ушёл ни с кем не разговаривая. Мы проводили его задумчивыми взглядами. А лекарь позвал меня.

Глава 13

Всё то же поместье. Кабинет тара Эдхаира Каности.

Он сам лично.

Быстро перелистал бумаги в папке,задумался. Информации оконтрабандистах немного, но что делать, работаем с тем, что есть. Написав рекомендации и распоряжения, отправил маг почтой секретарю. С усилием потёр лицо и с хрустом потянулся, хочу као. Только успел послать магического вестника управляющему, как в кабинет, вбежала раскрасневшаяся Рами.

Я залюбовался ей как отец гордящийся своим дитя. Красавицей она выросла у нас: стройная, невысокая, густые, тёмно-русые волосы, отливающие медью, оттеняли белую, чистую кожу, а большие, карие глаза с паволокой, сейчас смотрели на меня с испугом.

– Не переживай, уже сегодня увидишь своего любимого, – она мило заулыбалась и сильнее зарделась.

– Присаживайся, нам надо поговорить, – встал из-за стола и прошёл к дивану. У девочки, нет, уже давно у девушки, вновь стали испуганными глаза.

Когда Рами удобно устроилась, с робким вопросом посматривая на меня, спросил:

– Ты всё приготовила для поездки?

– Да, – задумавшись она начала перечислять, –домашние платья, на выход, дорожный комплект и платье для представления меня ко двору, обувь, украшения, защитные артефакты. Ну и, – совсем засмущалась, опустив глаза, – так, по мелочи.

Ехидно хмыкнул про себя: знаем мы ваши женские штучки, а на лице растянул ободряющую улыбку:

– Хорошо. Валионор с тобой беседу провёл?

– Да, – прошептала она, окончательно стушевавшись.

Что ж, я был очень доволен. Валионор молодец, я бы не смог завести разговор на столь щекотливую тему и мучился потом и злился, и психовал, когда наша девочка оставалась бы с женихом наедине. А Валионор – лекарь, ему и решать такие вопросы. У меня с души прямо камень упал, как говорит Алина. Подумал о ней и на душе стало теплее. Ну что же, до восемнадцати лет Рами глупостей не наделает. Любовь – любовью, но любимый её получит нетронутой. Ничего, пусть потерпит и помучается, в голове раздался злорадный смешок. В конце концов, свой конец в узел завяжет, это всяко лучше, чем если бы я ему оторвал всякие выпирающие отростки, которые он попробовал бы совать туда, куда ещё не пришло время. В мыслях кровожадно представил все в подробностях и поняв о чем мои мысли, обомлел, никогда бы не подумал за собой таких чувств. Я, наверное, сошел с ума! У меня только одно оправдание: как же тогда говорил Кавертиш, посмеиваясь, когда я стал приемным отцом Филеса? О! Точно – синдром отца дочери! А я ведь не верил и насмехался над ним, а этот хитрый шакти, ехидно улыбаясь, пообещал, что я когда-нибудь вспомню этот разговор. Кавертиш, я вспомнил, ты выиграл спор!

Сам я-то к постельным любовным утехам относился просто. Правда официальной любовницы, как у брата, у меня не было, но придворных фрейлин, готовых на всё, вокруг всегда крутилось много. Ну и почему не взять то, что предлагают? Но наша девочка, на своей свадьбе будет чистой! Я, так решил!