Варкрафт. Дуротан

Шаман говорил правду, и лицо Дуротана покраснело, когда он услышал эти откровенные слова. Но он исчерпал все свои возможности. Он позвал к себе советников и ничего не стал скрывать, описывая всю серьезность положения. Оргрим хмурился и рисовал палкой на земле разные фигуры. Гейя сидела тихо, сложив руки на коленях, давая сыну возможность высказаться. Дрек’Тар выглядел обессиленным и тяжело опирался на свой посох, даже сидя. Драка устроилась рядом с мужем. Положив руку на раздутый живот, она слушала его, молча поддерживая.

– Однажды Духи уже послали нам знак в виде красной сойки, – сказал Дуротан. Он сам слышал, какое уныние звучит в его голосе, как он цепляется за самую слабую надежду. – Дрек’Тар, твои шаманы видели хоть что-нибудь, что может стать для нас новым руководством? Я говорю не о видениях или посланиях, но о более материальных знаках. О муравьях или птицах, выбирающих определенные направления движения, или о том, в каком порядке вырастают травы и цветы?

Шаман вздохнул, потер виски, будто у него болела голова. Вместо него заговорил Палкар.

– Мы внимательно следим за всеми растениями и используем травы для приготовления лекарств. А в остальном мы… ну, все обстоит так, будто все еще стоит зима. Или, может быть, осень – я видел некоторые грибы, которые обычно появляются именно осенью.

Дуротан на мгновение удивился, как это грибы, которые любят воду, выросли без единого дождя, но отмахнулся от этой мысли. По-видимому, шаманов это не волновало, а они знают о таких вещах гораздо больше его.

– Мне все равно, когда, где и какие грибы растут, если я могу их есть, – заявил Оргрим. – Те, о которых ты говоришь, съедобны?

Палкар покачал головой.

– Никогда раньше не видел таких грибов. Я бы не стал рисковать.

Дуротана охватило острое разочарование. По-видимому, только грибы и растут, да и те, возможно, ядовитые. Он тяжело вздохнул.

– Ну, – произнес он, – если что-то может расти, пусть и бесполезное для нас, возможно, вырастет и что-нибудь еще.

Но ничего не выросло. Поэтому, когда Дуротану доложили о стае птиц, летящей на северо-восток, вождь объявил, что надо собрать еще один охотничий отряд и отправиться вслед за ними. Птицы, наверное, направляются к воде, а у воды может водиться более крупная дичь. Если и нет, по крайней мере, лучники смогут подстрелить несколько птиц. Это был самый обнадеживающий знак за много дней.

– Я поеду с тобой, – сказала Драка, когда он поделился с ней этой идеей.

– На этот раз – нет, – твердо ответил Дуротан.

– Я не хуже других твоих воинов, – возразила она, и это было правдой. Может быть, она не обладала физической силой орка-мужчины, но была сильнее любой из известных ему женщин-орков и двигалась быстрее змеи.

Они лежали на шкурах ложа, и Дуротан повернулся на бок, чтобы посмотреть на жену.

– Драка, – тихо произнес он, – я знаю, что ты способна за себя постоять. И в обычной ситуации я бы сказал: «Жена, можешь охотиться, пока ребенок не выскочит из тебя, а потом вручи ему копье».

Она рассмеялась.

– Мне это нравится. Она бы взяла это копье и сразу же убила бы талбука.

– Не сомневаюсь, что она бы это сделала, – ответил Дуротан, улыбаясь ей, но его улыбка тут же померкла. – Но, кажется, нет талбука, которого она – или он – могли бы убить. Драка, сейчас необычное время. Ни одна женщина кроме тебя не ждет ребенка. Я и так очень боюсь, что ты потеряешь этого ребенка из-за плохой воды или недостатка пищи. А думать о том, что на тебя может напасть Красный Ходок…

– Я понимаю твои опасения. И разделяю их. Это тревожное время. Ты прав – мне не следует участвовать в бою, пока не родится наш ребенок.

Его охватило чувство облегчения.

– Значит, ты не поедешь.

– Я поеду с луком и обещаю атаковать на расстоянии.

Дуротан помолчал. На мгновение его охватила ярость, но потом он расхохотался.

Идея отправиться на охоту всем понравилась. Дуротан собрал группу из десяти орков, половину из которых составляли лучники, так как, вероятно, отряду удастся найти только птиц. Перед тем, как отправиться в поход, орки много смеялись и разговаривали.

– Почти как в прежние времена, – сказал Оргрим. Он наблюдал, как охотники прощались со своими любимыми, – с улыбками, а не с выражением мрачной решимости на лицах.

– Теперь ничто не напоминает прежние времена, – возразил Дуротан. – И все равно мне приятно это видеть.

Оргрим прищурился, глядя на солнце.

– У нас здесь больше солнца, чем раньше, у Хребта Ледяного Огня, – сказал он. Дуротан тоже это заметил, но ничего не сказал. Да и что было говорить?