Варкрафт

Лотар скрипнул зубами. Что произошло с Медивом за последние шесть лет? Они – Лотар, Страж и король – были друзьями. Больше, чем друзьями, – братьями во всем, кроме кровного родства. Они вместе сражались, вместе страдали. Приходили друг другу на помощь в трудный час…

– Что ж, мне надо увидеть, с чем мы столкнулись. А ты не считаешь, что полезно было бы непосредственно оценить вражеские силы? – Воин не мог полностью подавить гнев, как вызывавшую его тревогу.

Медив отвел глаза.

– Меня ждут дела.

Лотар отбросил в сторону церемонии. Подойдя к старому другу, он вопросительно заглянул ему в лицо.

– Что с тобой сегодня случилось?

Это было и вопросом, и обвинением.

– Я изучал нашего противника – непосредственно, – медленно и неохотно ответил Страж.

Лотар сердито фыркнул.

– Если бы с тобой не было этого парнишки, ты бы непосредственно изучил лезвие топора.

Медив коротко пожал плечами.

– Он со всем справился.

Внезапно его, кажется, осенило:

– Ты должен взять мальчика с собой. Он сильнее, чем ты думаешь.

– Медив… – начал Лотар, но в воздухе что-то мелькнуло, и воин обнаружил, что обращается к ворону.

Птица махнула хвостом и, поднявшись в воздух, выпорхнула в окно.

– Ненавижу, когда он это делает, – проворчал Лотар.

* * *

На сей раз это была не камера, а комната в одной из гостиниц Штормграда. И все же Кадгар, кивнув стоявшему у двери охраннику, смирился с тем фактом, что он еще, в каком-то смысле, оставался пленником. Лотар попросил… ладно, велел ему отправиться в Черные Топи, чтобы проверить наводку, данную Гароной.

Мальчик быстро зажег лампу. Мысли в голове неслись галопом. Гарона. Орки. Скверна. Такое количество информации! Закрывая дверь и задвигая засов, Кадгар вынужден был признать, что ему не хватало этой возможности получать новые знания. Его жизнь здесь, в Штормграде, в качестве обычного человека, в целом была лучше, чем роль мальчика на побегушках в Кирин-Торе, но до последнего времени она не радовала разнообразием.

Черные Топи, достаточно обширные, чтобы спрятать армию. Совсем неплохая идея для чужаков, явившихся из другого мира. Конечно, если Гарона говорила правду. На мгновение Кадгар задумался о ней – такой странной и в то же время притягательной. Она казалась невероятно сильной и уверенной в себе, хотя была всего лишь пленницей. Но сейчас его внимания требовало кое-что другое. Засунув руку под рубашку, паренек вытащил книгу, которую спрятал там, казалось, целую вечность назад. Кадгар боялся, что она в конце концов выпадет, но книга оставалась на месте. Что само по себе было примечательно.

Мальчик положил свою добычу на круглый столик, перевел дыхание и открыл ее. Это был тощий томик с непримечательной обложкой, но уже первые несколько страниц целиком захватили юного мага. Листы книги были заполнены строчками рун. Когда Кадгар, перелистывая страницы, наткнулся на яркую иллюстрацию, его глаза изумленно расширились.

На рисунке была изображена волна тварей, разительно похожих на тех бестий, с которыми ему сегодня пришлось сражаться. Они сбились в одну толпу – тесную, сплоченную массу тел – и потрясали всевозможным оружием. И эта масса воинов валила из огромного каменного сооружения, словно вода из перевернутого кувшина.

– Великие Врата, – прошептал Кадгар, ощущая, как по коже бегут мурашки.

Он перевел взгляд с ревущих, обезумевших орков на рунический текст над иллюстрацией. Там было обведено два иероглифа, а на полях кто-то написал: «Из света приходит тьма, и из тьмы – свет. Спросить у Алоди».

Кадгар, повторяя про себя эти слова, вытащил свои письменные принадлежности и окунул перо в чернила. Глубоко вздохнув, он положил на страницу книги тонкий листок пергамента, и принялся обводить потрясшее его изображение.

* * *

Они сказали Гароне, что это личная темница короля, а не камера пыток. Там даже были окна, открывавшиеся наружу и наверх. Сверху лились лучи луны, серебря комнату, и сердце Гароны разрывалось при взгляде на них. Это все еще была клетка, а она оставалась узницей.

Камера была тесной и огороженной решеткой с трех сторон. Там стояло что-то, называвшееся «койкой» и предназначавшееся для сна. Ее покрывали странные тряпки – и никаких спальных шкур. В углу стоял небольшой горшок – для чего он, Гарона не знала. Еще имелся столик и кувшин воды со слишком маленьким и потому бесполезным тазиком. Ей оставили и еду – тоже незнакомую – но Гарона съела все до крошки, чтобы оставаться сильной. Затем она подняла кувшин и выпила холодной воды.

Когда полукровка опустила сосуд на место и вытерла рот, она заметила какую-то тень.

– Я тебя вижу.

Тот, кого они называли «Стражем», стоял в полумраке, сложив руки на груди. Его глаза, светлые и любопытные, словно птичьи, пристально следили за ней. Услышав Гарону, он шагнул вперед, в свет немногочисленных факелов, и прошелся вдоль стен ее узилища.

– Эти Врата, – произнес Страж. – Кто показал их Гул’дану? Кто привел его в Азерот?

Он перешел прямо к делу, и это понравилось Гароне. Поколебавшись, она ответила:

– Гул’дан называл его «демоном».