Варлетка Спироза

Рано купаться. На полиэтиленовой скатерти появились дары магазина, на тарелках появился шашлык.

Вино лилось из бумажных пакетов, и вытрясалась водка из бутылок. Хорошо! Правда я ради дезинфекции выпила пару глотков вина, то же сделал и Осир. Мы сидели трезвые и насыщались мясом. О! Мясо! Мясо и вино пошло гулять по жилам, а мы пошли по краю озера в обратную сторону. Мы немного заблудились, и шли долго, очень долго. Мы прошли поляну с ландышами. Ба! Они прекрасны, ландыши конечно.

Белые цветы.

Пройти по краю поляны с ландышами! Здорово!

Лучи солнца пронзили серебристую занавеску, вошли в мою душу, в мое настроение и мне жить захотелось. Захотелось выйти из полутьмы невезения. Такая вселенская грусть иногда посещала мою светлую от волос голову, словно все прошло с зимой холодной. Это осень проходит, а зима заканчивается поражением человеческой жизни.

Все зависит от того, как на жизнь посмотреть. Но лучше смотреть на жизнь с лучами солнца, ее надо пронзить светом и осветить, дабы забыть о морозных неприятностях. Первый раз, что ли осталась одна? Нет, конечно. Я еще раз посмотрела на солнце за металлизированной занавеской, услышала шум приборов и вентиляторов. Чей-то голос рядом разговаривал с любимой женой. А мне, что до этого? Да ничего. Солнце. Я сегодня в его лучах оттаиваю от зимних холодов.

В моей голове промелькнул эпизод последней любви. И я подумала, что прощальный аккорд Осир сделал правильно. Теперь он сидит дома, и на работу не выходит. А все почему? Да потому, что у него солнце появляется дома после обеда, окна у него выходят на южную сторону. Пусть лежит под домашним деревом, неизвестной породы, а я буду работать, правда, после того, как мозги от любви освобожу.

Мозги нужны в работе, так вот эти переживания надо уметь сбрасывать, чтобы они не мешали работе.

Переживания сбрасывают следующими способами: сигаретами, вином, пивом, едой, таблетками, прогулками, а я их сбрасывала умозаключениями на бумаге, важно, чтобы их один Осир не видел, а весь мир их вполне может читать. Я весь мир могу любить платонически, а Осира можно любить физически. Вот в чем великая разница между всем человечеством и моим единственным варлетой, а он сегодня отдыхает. Да и я из-за него не тем делом занята, а ведь уже пора, пора работать. Я опустила экран с текстом, и приступила к выполнению служебных обязанностей.

И вдруг до меня дошло, что Осир сидит на работе у компьютера и читает мои произведения во всемирной паутине, я допустила одну оплошность, сменив имя, оставила картинку, которую он закачал из недр паутины. Он нашел мою прозу, он просто не мог понять все мои выдумки, он все написанное, принимал на свой счет.

А это неправильно, он ведь не сберкасса, чтобы счет открывать. Вот она, где зарыта собака нашего непонимания.

Кстати о собаках, терьер Босс опять покрыл своей желтой жидкостью мою подушку.

Этот кобель, цвета норки, домашнее животное, он, конечно, посещает свой туалет, но иногда он выпрыскивает свое содержимое именно на подушки, в вертикальном положении. Его любовь к подушкам границ не имеет. Я под наволочку положила непромокаемую ткань и теперь только меняю наволочки. Еще его тянет к белым стенкам холодильников, и около их подножья то и дело образуются желтые лужицы. О том, что он сделал, он возвещает громким лаем, но, увидев меня, он покидает постель и уходит, пока я не сменю наволочку. Такая она проза жизни.

Все к одному и Осир ко мне не приходит. Он нашел себе друга с маршиной и пользуется чужим транспортным средством для перемещения по городу. Хозяин маршины худой мужик, а Осир крепкий дракон, и они вдвоем гоняют по городу и окрестностям.

Я к ним в маршину не сажусь. Таким образом, легковые автомобили разъединяют людей по классам маршин или точнее по их цене. Так, что-то во всем этом квадрате людей плюс Моська, неправильно. Я чувствую, что меня обошли на повороте маршины друзей и меня отбросили в кювет, как малоимущую. Итак, я выползаю из кювета по грязному дерну, ползу вверх, где меня не ждет автомобиль с шофером. Маме я нужна, это понятно, но она не догадывается, что я в кювете. Мать моя выросла на авторбусах, и ее не волнуют маршины. Я подняла голову, рядом со мной стоял писаный красавец! Таких красивых варлетов не бывает, – подумала я.

А он не думал, он сказал:

– Здравствуй! – и улыбнулся обаятельной улыбкой.

– Здравствуйте, – недоверчиво и тихо проговорила я. Я поднялась со своего рабочего места, варлета оказался выше меня на голову! – Вы кто?

– Ваш сосед по этому помещению. Буду сидеть рядом с вами.

– Я что-то пропустила. Вы, вероятно новый настройщик аппаратуры или программист?

– Точно, я был здесь, но вас на месте не было. Меня зовут Глерб.

– Да ладно, еще скажите, что вашу подругу зовут Надрежда, – сказала я наобум, – и, что мы с вами говорили на днях по телерфону.

– О, в точку попали. Да, мы с вами разговаривали, но не встречались. Это у вас той – терьер Босс?

– Собаку Босс зовут. Как вас Надрежда отпустила работать к нам?