Варлок #2 - Поле боя

– Тише… тише, жеребец! – Бельская состроила забавную рожицу и сделала жест, будто руками отталкивает меня от себя. – Или ты мечтаешь посмотреть, как я сикаю? Какой нехороший мальчик!

– Ленка, – я даже немного смутился Сашиной откровенности, – сходи с ней!

– Вот ещё! Дел у меня больше нету, как за засцыхами приглядывать! – буркнула Касимова, которая только что в очередной раз знатно поцапалась с приятельницей.

– Да ладно вам! – фыркнула девушка. – Что я, мелкая, что ли! Пописать сама не смогу?

– Но…

– Кузьма, вот женишься на мне – тогда позволю тебе и оседлать меня, и нокать! – отрезала Бельская и, хохотнув, выбежала из-под маскировочного купола, быстро скрывшись в ближайших кустах.

Одиночный выстрел раздался спустя пять минут. Мы с Ленкой вскочили на ноги, это было явно не наше оружие. Глухой, цокающий, какой бывает только у натовских образцов, до сих пор стоящих на вооружении у Османо-Турецкой Империи. Схватив дёрнувшуюся было Ленку, я жёстко толкнул её на место, грубо приказав сидеть и не высовываться, а сам стрелой метнулся на звук, на ходу активируя шестую чакру.

С полноценным «Третьим глазом» заметить в сумраке следы Сашеньки не составляло особой проблемы. Саму её я нашёл чуть дальше в лесу. Девушка была «мертва», если, конечно, этот термин применим к игрокам, участвующим в «Большой Игре». Бельская лежала на земле, полуобнажённая, с разведёнными ногами, а к ней с приспущенными штанами, оголив возбуждённое достоинство, как раз пристраивался парень в чёрном разведывательном костюме турецкого образца с мимикрирующими под окружающую среду вставками. Рядом, поглядывая по сторонам, ждали своей очереди трое его товарищей, один из которых крутил в руках Сашенькин автоматик, а другой, весело комментируя и давая приятелю советы, снимал происходящее на ПМК.

Я положил их с ходу. Не щадя, но постаравшись оставить в живых хотя бы одного. Парни даже не успели среагировать на моё появление, когда «магическая пуля» разорвала в клочья всю троицу. А вот насильника я приберёг, просто сбив ногой с тела девушки и от души растоптав берцем то, что болталось у него в промежности. Только потом я соизволил вырубить заливающегося визгом парня и медленно осмотрелся, вспомнив, что «звезда» разведчиков у турок состоит из пяти человек.

Последний нашёлся залёгшим за кустами, у дальней стороны поляны. Увидев, что я смотрю на него, он на коленях выполз из своего укрытия, поднимая руки над головой и лопоча что-то типа: «Ай донт! Ду нот рап! Ам иносент! Айм сурендер!»

– Касимова, – рыкнул я в гарнитуру, второй рукой кинув турку пластиковые наручники и пальцем указав на гада со спущенными штанами. – Быстро ко мне!

Глава 7

Стрёкот винтокрылой машины быстро приближался с запада, и вскоре её силуэт стал ясно виден на фоне звёздного неба. Ночь прорезал длинный луч прожектора, и круг света зашарил по тёмным кустам. С нашей укреплённой точки я прекрасно видел, как Леночка, переломив световую шашку, бросила её на землю, в том месте, которое было заранее подготовлено для посадки гостей.

Того, что нас обнаружат очередные турецкие разведчики, мы не опасались. По приказу наблюдателей, на время проведения мероприятий, связанных со случившимся инцидентом, обе стороны конфликта обязаны были вернуть своих бойцов на исходные позиции до особого распоряжения наблюдателей «Игры». Так что на полигоне и уж тем более во фронтовой полосе на данный момент находились только мы двое, плюс Сашенька, пленные второкурсники из Университета Сабанджи и три их «условно мёртвых» товарища.

Турки, с мешками на головах и тщательно связанные лично мной, лежали рядом с задним бампером «Карателя». Подальше от глаз всё ещё всхлипывавшей и подрагивавшей после пережитого Бельской, которая доверчиво жалась ко мне, съёживаясь от каждого протяжного стона неудавшегося насильника.

В отличие от попавших под моё заклинание парней и нашей одногруппницы, словившей в висок пулю из M4, подранок всё ещё подвывал от болей, как в переломанных моим ударом рёбрах, так и в отбитом паху. Оборвать его мучения можно было, только пристрелив гада, однако делать этого я не собирался. Не потому, что был садистом и наслаждался криками парня, а потому, что он нужен был нам живым для того, чтобы предъявить его наблюдателям.

Да и вообще, насколько я помнил из лекций Грема, не так уж он и страдал. Имплантированный ему чип давно уже повысил болевой порог, и на данный момент уродец ощущал от силы пять-шесть процентов того, что заслужил. В общем-то это было логично, ведь целью «Большой Игры» являлись не издевательства над игроками, а симуляция реальности. Ну а все неприятные ощущения оставили по двум простым причинам.