Варлок

— Тьфу на тебя… Свят-свят! — охнул усатый и торопливо перекрестился. — Да не дай-то боже! Ты чего — хочешь, чтобы как в Египте было? Ну, когда в девяносто девятом мумия этого… Тутанхамона из музея в Луксоре выбралась и править пошла? До сих пор всем миром этот рассадник нежити успокоить не могут! Арабов-то как грязи в Каире было. Не, Василич! Тут ты загнул… не нужно нам в России государство мёртвых!

— Но мавзолей-то зачем снесли? — никак не унимался интеллигент.

— Так проклятое место же! — немного удивлённо ответил ему молодой. — Да и сама архитектура южноамериканского ритуального архетипа. Не знаю, специально ли Щусев его так построил, только получилось, что работал он как нагнетатель. Этакая воронка, затягивавшая в Ильича всякую бяку. Там и так загрязнение уже было, а как того вынесли, и он пылесосить отрицалку перестал, так всё в землю уходить стало. Это я точно знаю, всё-таки на дизайнера-ритуалиста учился.

— Дизайнера… — немного язвительно протянул усатый. — Дизайнер — это серьёзно…

— А то! — не заметив подколки, молодой заулыбался, поднося к губам электронную сигарету и делая глубокую затяжку.

Я прекрасно видел его лицо с верхней полки, так как хоть сам не лез в разговор, с интересом вслушивался в то, о чём говорят в купе. Собеседники молодого, попросив его не вонять в помещении, встали, усатый достал пачку «Беломор премиум-люкс» с восьмиступенчатым фильтром очистки, передал одну сигарету интеллигенту, и они вышли из купе.

Товарища, который топил за демократию, данный факт ничуть не смутил. Он в одну харю долил себе из бутылки и, проглотив выпивку, вновь затянулся своей вонючкой.

— Если хочешь курить — выйди! — попросил я. — Нам здесь ещё спать, а окно не откроешь.

— Законом не запрещено, — фыркнул парень.

— Мало того, что я тебя попросил? — я слегка вздёрнул бровь.

— Имею право! — язык у него уже совсем заплетался.

— Ну ладно…

Он даже не успел поднести ещё раз свою вонючку ко рту, как я уже оказался перед ним и аккуратно ткнул его указательным пальцем в переносицу, выпустив слабую силовую волну. Глаза любителя демократии и электронных сигарет закатились, и он отвалился на подушку. Не знаю уж, дорогая она или нет, но его курительную игрушку я аккуратно переломил, вложив в безвольную руку, и только после этого забрался обратно на своё место.

— …да не выстоял бы СССР в Третьей мировой! — вернувшись, усач первым вошёл в купе и, бросив быстрый взгляд на развалившегося на своей кровати демократа, усмехнулся. — Не смогли бы мы мобилизоваться.

— Не согласен, — интеллигент как всегда возражал. — Я могу что угодно говорить про Императора и его соратников, — но я не верю, что они не вступились бы за советских граждан!

— Да ты пойми, не они бы рулили, а генералы продажные. Как раз те, кто за Советы войска и не вывел в девяносто первом, зато Борьку-алкаша облизывали за новые ордена да звания. Мы ядерного ада хлебнули бы, поверь! Сволочи продажные специально бы народ положили, лишь бы им местечко в Штатах дали…

— Вань, а может быть, и не было бы никакой войны? — устало спросил коммунист. — Всё-таки началась она из-за свержения Ельцина.

— Так это официально! Думаешь, там никто не готовился? А ты вспомни — сколько раз на наших магов при Горбатом покушений было? А скольких по надуманным обвинениям посадили? И кстати, именно тех — кто за Союз был! Почти весь антиядерный зонтик!

— Да… жаль, что мы это только после Реставрации узнали. Снесли бы весь тогдашний КПСС…

— Да ни хрена бы вы не сделали! — взорвался усач. — Пискнуть боялись! Рабочая интеллигенция, мать его…

— Тише, — шуганул его собеседник. — Детишек побудишь. Ты, кстати, на фига мелкому бухло предлагал? Совсем сбрендил, морда монархическая.

— Да я так… по привычке, — замялся усатый. — Вспомнилось, как мы в окопах под Челябинском таким же наливали и ничего…

— Так-то на войне, — вздохнул интеллигент. — Я вот не поверишь, когда на молодых смотрю, сердце щемит. Уж сколько мы таких пареньков, пошедших тогда в ополчение, потеряли. Баи их вырезали без жалости… а мы…

— Угу… Именно такие пареньки вернули нам Казахстан. Слышь, Василич! Пошли-ка спать… Ещё на завтра бухла оставить надо.

Глава 6

Говорят, раньше в поездах под перестук колёс отлично спалось. Не знаю, может, так оно и есть. Мой осознанный опыт путешествий начинался и заканчивался редкими вояжами домой на выходных. А до электричек научно-магический прогресс ещё не добрался, и громыхали они так, что даже покемарить не получалось. Хотя возможно, это была лично моя особенность, поскольку и сегодня, в практически беззвучно скользящим над рельсами составе, я подскочил ни свет ни заря и никак не смог заснуть вновь.