Варлок #4 - Рубикон

Ассортимент в седельных сумках у краснокожих «лыцарей» был куда как разнообразнее и интереснее. Помимо скудного, чуть более качественного набора личных вещей, нашлась куча предметов явно ритуального значения, испещренных тончайшими орнаментами все в том же ацтекско-инковском стиле, например, жутковатого вида ножи с обсидиановым лезвием и потемневшей от крови костяной рукоятью. Из особо примечательных же предметов мне в руки попался каменный круг с нанесенным с одной стороны тонким листом самого настоящего золота, на котором была выдавлена жуткая рожа какого-то демона, а все остальное пространство занято затейливыми рисунками.

«Наверное, календарь… – подумал я, разглядывая этот предмет, который вполне бы потянул на произведение искусства. – Кажется, я нечто подобное видел то ли в музее, то ли по телевизору. Интересно, а какой именно значок обозначает здесь очередной локальный конец света?»

Отложив в сторону круг, я уже без особого интереса продолжил копаться в чужом имуществе. Уже было понятно, что паспорта, выписанного на имя какого-нибудь «Хуана Антонио Чингачгука», гордого жителя Колумбии, потомственного наркоторговца и революционера, найти мне не суждено, а подделки местных ремесленников «под старину» меня как-то мало интересовали. Поэтому, видимо, подошло время сводить тесную дружбу и ломать языковые барьеры с туземцами, однако у меня были еще несколько вещичек, которые следовало бы внимательно изучить, прежде чем заниматься с туземцами.

А точнее, это были странные мечи «рыцарей». Явно магические артефакты, выглядели как металлические бруски прямоугольной формы с слегка заостренными квадратными зубчиками по обеим кромкам «лезвия». На самом деле этакие бронзовые дубины с полуторной ручкой, предназначенные скорее дробить кости и рвать человеческую плоть, нежели рубить или резать.

Причем внутри каждого из них присутствовал какой-то безумный коктейль из постоянно функционирующих заклинаний света, тьмы и крови. Не будучи магом, видеть я их, конечно, не мог, как колдун я был ограничен лишь слабенькой интуицией ко всему, что касалось магии, и смутными ощущениями. Но! Будь я чуть более религиозным человеком, я бы вообще сказал, что эти вещи «прокляты»!

От них, словно от живых существ, распространялась какая-то первобытная жажда голодного хищного зверя напиться горячей свежей крови. Убить и сожрать, неважно кого, но немедленно, сейчас же, и проделать это с как можно большим количеством людей. Причем интересный момент заключался в том, что эти дрыны-ковыряльники были как-то связаны со своими владельцами. От квадратной шишки, венчающей рукоять каждого из них, к сердцу одного из рыцарей шел тонкий сансарный энергопоток, причем, похоже, что вполне себе двусторонний.

Подумав немного и покрутив в руках один из клинков, я, пожав плечами, напитал собственной сансарой ладонь и рубанул ею по этому «шнуру», легко рассекая примитивную привязку. Как говорится, доэкспериментировался. Один из моих лежавших неподалеку донов Чингачгуков Ламанчских, уже очнувшихся после знакомства с моим кулаком и сейчас яростно пучивших глаза, пожевывавших кляп, вдруг задергался, словно припадочный, и обмяк, пустив носом обильную струйку крови.

Мне даже не пришлось проверять ему пульс, чтобы понять – парень откинул копыта, и сиим неблаговидным поступком перевел меня в глазах местных органов правопорядка из нелегального положения похитителя кровожадных реконструкторов и браконьера, успевшего покуситься на животных из Красной Книги, в разряд полноценных преступников. Мне только и оставалось, что поморщиться и крякнуть от досады, гадая, есть ли в местном законодательстве статья: «Убийство по неосторожности».

Не менее значимые изменения произошли и с мечом, который я все это время держал в руке. Лезвие резко почернело и быстро покрылось сетью мелких лучащихся белым светом трещинок, а затем и вовсе рассыпалось внезапно покрасневшей пылью, оставив у меня в руках только обмотку да потускневшую гарду.

Глубокомысленно почесав пятерней в затылке, я посмотрел на второго рыцаря, который после внезапной кончины своего товарища перестал яростно вращать глазами и пытаться выплюнуть кляп. Мужик, даже несмотря на свою морду почти кирпичного цвета, сильно побледнел и, выпучив от ужаса глаза, смотрел на меня как на какое-то чудовище. Что ж… у него было на это полное право, ведь я реально облажался. Пусть они и играли у себя тут в кровожадных рыцарей-ацтеков, но не думаю, что действительно заходили так далеко, чтобы приносить кровавые жертвы во славу Сатаны.

Не то чтобы я шибко переживал из-за внезапной кончины пленника и, тем более, опасался кары со стороны местного государства. В конце концов, эти люди не одаренные, а потому моя вина – недоказуема… Но, как любому нормальному человеку, мне претили подобные ситуации, да и совесть у меня имелась, а уж как она умеет свербить и мучить, знает, наверное, каждый. Особенно когда накручиваешь себя тем, что лишил какую-то семью единственного кормильца, оставил жену вдовой, детишек сиротами…