Варлок #4 - Рубикон

Интернациональный сленг добытчиков, работающих в Украинской Зоне, он понимал в общем-то неплохо. Саму бывшую республику СССР, в девяносто первом в одночасье ставшую незалежной, а затем через пару лет стертую с лица Земли маго-ядерным катаклизмом, первые сталкеры, многие из которых были выходцами из этих мест, называли «Хазардом» от английского «Hazard» – «Опасность». Или по-другому – «Хазарией», а себя, тех, кто работал в ней официально, от окружающих Зону государств, спонсируемых каким-нибудь родом – «хазарами». «Сарматами» же называли явных нелегалов, как своих, например, зеков, так и иностранных. Особенно залетных американцев, бонапартистов и бриттов с китайцами, которые нет-нет да и пытались закрепиться в столь хлебном местечке, благо что Османская Румыния, как и германские Балканы, пока что были похожи на решето.

Но чужаки чужаками, а сами сталкеры делили себя по мастям, то бишь по странам, которые их поддерживали, благо вокруг зоны таких было только четыре. Русские – пики или еще «штыки», немцы – крести, видимо в память о крестоносцах и их походах. Османы – бубны, они и на многих карточных колодах похожи, а поляки соответственно червы, что и с языком их вязалось, и имело второе значение. В более презрительном варианте – «червяки». Потому что вели себя польские паны и их быдло нагло и заносчиво, хоть и огребали постоянно по полной от всех остальных. За что не гнушались отвечать обидчикам различными подлостями.

– Это в Хазарии мы на ножах, – отмахнулся мужчина. – А пока по базам сидим – считай, коллеги. Да и информационная сеть наша специально для того сделана. Ты, воин, просто специфики нашей не понимаешь. Сегодня они нас предупредили, завтра – мы их. Без цели и хабара – мы коллеги. Альтруизмом тут и не пахнет. Вот не дай бог такой, как ты – в зоне загнется, а потом восстанет! Даже «тройка» в Чепушиллу обернуться может и тех же червей на лоскутки порвать, что инфу неверную дали или умолчали о чем-то. А уж «четверка»…

– Ладно, понял, – кивнул Валентин и, повернувшись в салон, поймал немного очумелый невидящий взгляд Петра. – Что?

– Духи холодный след знают! – произнес шаман, глядя словно бы сквозь него, покачивая пластиковой бутылью с мутной, явно алкогольной бурдой, которую держал в руках. – Камлать буду.

Валя бросил быстрый взгляд на проводника, и тот утвердительно кивнул. За безопасность отряда в Украинской Зоне отвечал именно он.

– Иди! – уверенно произнес он, разблокировав нужный замок, и чукча, подхватив лежавший рядом с ним бубен и биток, шустро выскользнул в метель.

– Господи, – пробормотал их четвертый спутник, когда за Петром захлопнулась дверь, и помахал перед лицом ладонью. – Как он может постоянно пить такую мерзость! Это же даже не сивуха, это вообще не пойми что! А запах…

– Да, не говори, – кивнул Валя, а затем, вздохнув, налег локтями на руль. – Как там, в старой песне пелось? «У шамана три руки и крыло из-за плеча…» Так вот, у нашего шамана дополнительных конечностей не наблюдается, зато печень явно маджикерамо-титановая, если способна подобную дрянь без вреда для организма обрабатывать!

– Погоди… Это… Гребенщиков, что ли? – задумавшись на пару мгновений, спросил его собеседник, маг, совсем недавно шагнувший на ступень Аколита.

Звали его Денисом, хотя сам он просил называть себя Деном или Донни, но ни в коем случае не Денчиком. С Валентином его официально познакомили всего чуть меньше недели назад, хотя до этого момента молодые люди один раз пересекались.

Случилось это в конце осени, когда борзые доморощенные гангстеры отжали у этого парня, зарабатывавшего тогда себе на жизнь подпольными боями «Summoning Card», оказавшуюся очень необычной карту. Именно тогда Валька очень серьезно проштрафился перед Кузьмой, сам того не желая втравив его в темные делишки своего дяди. Хотя тут как еще посмотреть… По результату можно ведь сказать, что он на самом деле подставил своего родственника, решившего кинуть Дена и таким образом поправить свое материальное положение, но никак не ожидавшего нарваться на такого дерзкого паренька, как герцог Ефимов.

И так уж получилось, что в этом вопросе Валентин оказался целиком и полностью на стороне своего друга, да еще в итоге порвал все связи с человеком, фактически заменившим ему отца. Кто-то скажет: «Предательство! Мол, родная кровь и все такое! И случай, в общем-то, не смертельный – Кузьма на дядьку Игоря плевал с высокой колокольни, так что проблему можно было решить по-другому!»