Варлок #5 - Исход

Ну, ушла и ушла – сама себе злобный четвероногий буратино! – подумал я и, видя негативное отношение к копытной брюнетке со стороны Янки, сослался следующим отказом на то, что, мол: «Ты поклоняешься Пресветлому Виву, а я имею дело только с последователями Иви!» Вот, честно говоря, думал, что в этот раз отвязалась. Всё-таки религия – это такая штука… к тому же в их эльфийско-кентаврском, почти средневековом обществе.

Щас! Вечером того же дня она с радостной улыбкой насела на меня снова, весело сверкая глазами, зажимая в кулачке деревянный кружочек с вписанным в него квадратиком со схематическим листочком – священный символ Иви. Оказалось, что эта кобылка, недолго думая, выловила мою эльфу, как ближайшего жреца вышеозначенной любительницы цветных упаковок из-под быстро разогреваемых обедов, и заставила её перевести себя во вторую церковную ветвь. А ушастая – только и рада! Это ж такая редкость и удача…

В тот раз переводчика рядом не оказалось, и я смог сбежать, сославшись на «моя твоя не понимай!». Но Гресту – как оказалось, звали бывшую капитаншу – это не смутило, а Янка, предательница, не могла отказать новообращённой неофитке в такой мелочи, как зазубрить с ней пару-тройку фраз на русском языке. И вот теперь, уже вторые сутки нашего морского путешествия, я стоически отбиваю нападки жаждущей знаний кобылки, в первую очередь, не желая обижать её, напирая то, что она как бы наполовину лошадь. Такое дело, что, будучи, по сути, полугуманоидами, кентавры, как мне поведали, очень остро реагируют, когда им указываешь разницу в физиологии, а заодно намекаешь, что из-за их нижней части они чего-то там не могут!

Но… всё же, видимо, придётся это сделать. Иначе ведь не отвяжется!

– А…

– А! Вот вы где! – на палубу выскочила Янка. – А я вас ищу… Там уже стол накрыли, только вас ждём! Капитан, правда, ещё не вернулась, но помощник сказал, что скоро подойдёт.

Под капитаном в данном случае подразумевалась не бросившая службу кентавра, а высокая загорелая эльфа – этакая морская волчица, которая жёсткой рукой правила всем на этой галере. Как я уже говорил, кают как таковых здесь не было, большая часть трюма жилой палубы с носовой части была отведена под лошадиный госпиталь, меньшая, с отдельным входом и кучей гамаков внутри, являлась громадной женской спальней-общежитием для команды, и туда нас, мужиков, просили не заходить без особой надобности. Чтобы не смущать отдыхающих девушек.

Вот так и получилось, что наш табор в полном составе, по приглашению хозяйки, поселился в «офицерской зале», именно так, в переводе с эльфийского, называлось довольно просторное помещение, где жила и столовалась капитанша с помощницами. Здесь же располагалось что-то типа корабельного штаба, а также находилась небольшая оружейная стенка с корабельными трофеями. После нашего заселения стало пусть и немного тесновато, но всё лучше, чем среди раненых кентавров, краснокожих рабов или в окружении кучи эльфийских женщин…

Возможно, последнее звучит спорно, и многие бы поспорили с подобным утверждением, вот только надо понимать, что эти дамы – вовсе не хрупкая и трогательная Яночка или другие уже виденные мной эльфийки. Это – матросы военного времени, к тому же собранные с низов их общества. Другими словами – сброд женского пола, со всеми вытекающими последствиями, вроде не до конца сведённых магией застарелых шрамов, пусть не сильно, но обветренных лиц с грубо нанесённой дешёвой косметикой, и так далее… А в случае с конкретно этим рейсом, пришедшимся в город деревяшкиных, так ещё и с жутким голодом до мужиков, несмотря на открыто практикуемые лесбийские игрища. Собственно, надо ли говорить, что замашки у них были сродни коллегам с какого-нибудь британского капера начала семнадцатого века, а основной разговорный язык – эльфийско-матерный, который оказался достаточно богат на обороты.

В общем, зрелище, способное пошатнуть ранимую психику романтика любого, мечтавшего стать попаданцем, и собрать гарем из прекрасных эльф, и это при том, что, с чисто человеческой точки зрения, даже такие оторвы были даже чуть больше, чем симпатичны и личиком, и фигурой. Правда, до Яны, да и до капитанши, им было как отсюда раком до земного Китая! Другое дело, что покуда шкипер, совместно с боцманом, держали их в ежовых рукавицах, всё было вроде бы нормально, но стоило немного отпустить контроль…

Ещё в первый день плавания капитан с хохотом рассказывала о «забавной» традиции женщин-матросов при заходе в порты горных карликов воровать парней и прятать их у себя в трюме, где имелось несколько тайников для провоза контрабанды. Эти низкорослые ребята очень выносливы и не могут иметь с ушастыми общего потомства. Это было что-то вроде соревнования, плюс значительно повышалась работоспособность, особенно в первую неделю плавания. Так что сама морская волчица, как и другие шкиперы, обладая куда как более высоким социальным статусом, сквозь пальцы смотрели на подобные «развлечения» команды, позволяя таким образом снимать накопившийся стресс.