Варлок #7 - Новая угроза

– Что ж, ты прав, внучок, – цепко посмотрел на меня на мгновение покрасневшими глазами, что я вряд ли заметил бы без «третьего глаза». – Я жил в графстве Фландрия, которое тогда входило в состав Бургундского герцогства и, соответственно, Священной Римской империи…

– Ну тогда ты жил в том, что ранее называлось Бельгией, а ныне это земли германской нации, – вновь прервал я его и с постной миной откинулся на стуле. – Для справки, вы, маркиз, если вы, конечно, действительно маркиз, разговариваете сейчас с герцогом земель германских наций Космосом Гогенцоллерном. Ну что же вы так побледнели, уважаемый? Вы продолжайте, продолжайте. Мы слушаем. Допустим, пока я вам поверил, вы мой вроде как дед и жили пятьсот лет назад. Так если вы были человеком тогда, то кто вы сейчас?

– Вампир, – улыбнулся он, обнажая длинные клыки, – эдимму, лемур, стригой, даханавар, ветал или цзянши, если угодно.

Я с трудом удержался, чтобы не садануть «магической пулей», и то лишь потому, что посчитал его слова шуткой. Но самые настоящие клыки, острые и блестящие, выскочившие из его верхней челюсти, испортив идеальную улыбку, косвенно намекали на то, что мне говорили правду.

К тому же с того момента, как я зашел в номер, меня не оставляло ощущение мягких пальчиков, поглаживающих мозг. Оно мне было прекрасно знакомо. Именно так чувствовалась попытка незаметно прочитать мысли. Человек, менее чувствительный к телепатическому воздействию, либо никогда с ним не сталкивающийся, даже не обратил бы внимания на это, но я-то вырос в семье, где подобное, может, и не считалось нормой, но использовалось регулярно. Мама очень за нас переживала и хотела знать, что, с кем, когда и как, даже несмотря на наши попытки отстоять личную свободу. Так что не знаю, врет ли маркиз насчет кровопийства и нашего родства, но определенно кое-что общее у него с мамой точно есть.

– Как Дракула? Ну там, не отражаетесь в зеркале, боитесь чеснока и солнечного света. Хотя, честно говоря, я всегда больше симпатизировал Алукарду… Не тому, который из аниме, – я решил слегка поиграть в дурачка, стараясь заполучить время на размышления, а заодно выудить еще больше информации. – Или как в этом модном фильме из Либерократии… забыл название. Где блесте…

– Я понял! – впервые за время нашего общения лицо маркиза исказилось в гримасе ярости и отвращения, но он тут же взял себя в руки. – Давай не будем про эту мерзость. Так наш благородный род еще никто не оскорблял. И они заплатят. В свое время… но мы отвлеклись. Дракула – лишь бледная тень, жалкая пародия на настоящий стрикс, вознесенная на пьедестал поп-культурой. И ничего общего с нами не имеет.

– Стрикс… – я попытался вспомнить, слышал ли когда-нибудь это слово, и не смог. – Не носферату?

– Это… – ван де Мер снова поморщился, но так, едва заметно. – Данный термин тоже придумали люди, исказив древнегреческое слово. Да, в какой-то мере оно нам подходит, но так называют лишь низших представителей нашего вида. Я же принадлежу к высшим. Мы называем себя стрикс и ведем род от времен из Великого Рима.

– Но кровь пьете? – спросил я главное, что меня интересовало. – Или это тоже выдумки поп-культуры?

– Кровь для нас не источник жизни, но источник силы, – не стал отрицать очевидное маркиз, а вот Юля откровенно занервничала. – И в чем-то люди правы, низшим сложно подавить в себе Жажду. Отсюда берут начало и другие легенды, о влиянии солнца и чеснока, например. Однако для стриксов это не проблема. А вот про осиновый кол в сердце было забавно узнать. Будто люди после этого могут выжить.

– Ну хорошо, опять же допустим, – раньше я не особо интересовался темой вампиризма, но допускал, что, даже если такие твари существуют, информация о них серьезно искажена. – Но укушенные сами становятся вампирами или нет?

– Скажу так, мы можем обращать людей в себе подобных, – не стал уходить от ответа ван де Мер. – Однако это не так просто. Для этого нужно поделиться самой своей сутью. И если для низших достаточно капли, то полноценного стрикса может создать не каждый высший. Так что мы всегда были довольно малочисленны.

– А что насчет тех… существ, что вроде как использовал Ромушев, – я наконец задал волнующий меня вопрос. – Это же были люди. Вы их обратили в монстров.

– Мы называем их гули, – даже бровью не повел маркиз. – Самые низшие из нашего племени. Практически не разумны, зато сильны и послушны. Мы используем их как рядовых воинов и как пушечное мясо.

– А вам не кажется, что это аморально? – Ответ мне не понравился, но я постарался держать себя в руках. – Ведь это были разумные, живые люди. А вы их мало того, что насильно обратили практически в животных, так еще и послали на смерть.

– Мораль, – маркиз почмокал губами, будто пробовал слово на вкус, а затем искренне рассмеялся. – Какая мораль может быть у правителя? Имеющий власть должен следовать лишь целесообразности. Мораль же следует оставить для серых масс.

– Для быдла то бишь? – съехидничал я.