Варлок #8 - Эскалация

– The Washington message, Джон Унски, – выполнил просьбу репортёр, после того как зал немного посмеялся над каламбуром Егора Павловича. – Прошу прощения.

– Я скажу так, – я тщательно принялся подбирать слова. – Несмотря на титул, официальную позицию государства представлять я не имею права. Однако это не означает, что я лично, и как герцог, и как муж, оставлю ситуацию с геноцидом народа моей жены. Даже если империя не вступит в борьбу, я лично оставляю за собой право на возвращение земель эльфов их первоначальным владельцам. И речь не идёт о мести, хотя от неё я тоже не отказываюсь. Кетцалькоатль как вдохновитель геноцида и его главный организатор ответит мне лично. К остальным же жителям Атла у меня нет претензий, если они откажутся от своих людоедских ритуалов.

– То есть вы требуете от них забыть веру предков? Какое моральное право вы имеете это делать? – не унимался толстяк. – Или ваши действия продиктованы ненавистью к людям с другим цветом кожи?

– Навязать мне расизм не получится. – Я рассмеялся. – Как и шовинизм, и все другие измы. Я мог бы пошутить про то, что ненавижу все расы одинаково, но не буду этого делать, потому что это неправда. Более того, любой, кто обвинит меня в притеснении кого-то по цвету кожи или ещё чему-то, есть лжец. Да у меня жена эльфийка, а ученица вообще кентавр. Гнедой масти, между прочим. Какой же я расист после этого?

Народ вежливо похихикал в ответ, но я не обольщался. Наверняка мою фразу выдернут из контекста, вывернут наизнанку и преподнесут меня как кровожадное чудовище, но они и так бы это сделали. Так что плевать. Буду говорить, что думаю, а с последствиями пускай вон император разбирается. Его для этого на трон и посадили.

– Как его величество император и вся аристократия Российской империи, Кузьма Васильевич, придерживается традиций терпимости и человеколюбия, – вмешался следом Файнберг, кинув на меня предостерегающий взгляд. – Так что давайте закроем тему расизма. Пожалуйста, следующий вопрос.

– The Watch, Джон Уитроу, – с места поднялся благообразный джентльмен, одетый с изрядной заявкой на элегантность. – Господин Ефимов, визит Мэри-Джейн Джеди, дочери американского президента, связан с вами? Насколько мне известно, учиться она будет в вашем классе. Присоединится ли она к вашим фавориткам, или же вы обручитесь с ней, как только будет принят закон о многоженстве?

– Насколько мне известно, – я выделил интонацией слово «мне», – Мэри-Джейн прибыла в пятый колледж, а точнее, в полис Ильинский, как дипломат в рамках Большой игры. Выбор же класса для обучения обусловлен нашим знакомством, тут я не буду спорить, но только для облегчения адаптации девушки. Мы остаёмся друзьями, но не более. Никаких романтических чувств у нас нет.

– А что насчёт остальных невест? – перехватила эстафету страшная тётка, одетая и накрашенная словно торговка с базара. – Журнал Stile, Линн Йегер. Вы называете Илиаду своей женой, означает ли это, что помолвка с цесаревной Ниной расторгнута?

– Конечно же нет, – я покачал головой. – С Ниной и Инной у нас всё прекрасно, как, впрочем, и с остальными девушками. Свадьбу же было решено отложить исключительно по техническим причинам. Кроме того, в свете анонса закона о многожёнстве нет нужды торопиться. Я категорический противник сегрегации девушек на сорта, мол, эта вот достойна стать женой, а вот этой стоит довольствоваться лишь статусом бесправной любовницы. Мы живём в свободной стране, и каждый имеет право на счастье. В том числе юридически оформленное.

– Означает ли это, что вы будете добиваться легализации однополых браков? – тут же сделала стойку бабища. – Ведь, как вы сами сказали, каждый должен иметь юридическое право жить с тем, с кем хочешь, и пользоваться всеми правами. Но без признания всех ста четырнадцати гендеров это невозможно!

– Простите, но лично я убеждён, что существует всего два пола – мужской и женский. Отличить их несложно, даже дети в возрасте трёх лет справляются, – обломал я либерократку. – Всё остальные «боевые вертолёты» есть противоестественные извращения. Нет, я знаю, что существует категория людей с расстройством гендерной идентичности, однако ответ находится в самом названии данной группы. Для меня же, как и для императора, брак есть союз мужчины и женщины. Или нескольких женщин, тут по желанию. Для всех остальных есть различные клиники, коих масса у вас в стране. Станут совершеннолетними, получат заключение, что у них действительно имеется подобное отклонение, и пожалуйста. Хоть таблетки, хоть нож хирурга. Но пока они не разобрались в себе, оформлять их отношения юридически, или, упаси Господь, доверять им детей нельзя, и я считаю, что Святослав Андреевич совершенно прав, не дозволяя подобные браки.