Варлок #8 - Эскалация

– И это хорошо, – внезапно мягко улыбнулся министр и хлопнул меня по плечу. – Это значит, что ты не зачерствел и не оскотинился. На войне самое тяжёлое было остаться человеком. Знаешь, как меня прозвали?

– Палач Армий, – я кивнул, хоть был в курсе, что Михаил Владимирович не любит своё прозвище.

– Именно… – горько ухмыльнулся Дроздов. – Это была страшная война. Ядерное оружие, магия… К счастью, нам удалось замереть на краю пропасти. Но я до сих пор помню то ощущение, когда отдаёшь приказ уничтожить свой город, в котором расположились вражеские войска. И знаешь, что это? Ужас. Дикий, всепоглощающий ужас от осознания того, что ты делаешь. Но и отступить, отказаться не можешь, потому что или мы, или они. Третьего не дано. То же самое было в Великую Отечественную войну, и сейчас с кровососами ничего не поменялось. Или мы будем жить или станем стадом, пищей этих ублюдков! Так что возьми себя в руки. Жертвы неизбежны, и каждого павшего мы будем помнить и чтить как героя. Но на кону гораздо больше.

– Вот поэтому я и не хотел лезть в политику, – я взял чашку с чаем и отхлебнул, чтобы смыть кислый привкус во рту. – И, если бы не старый хрыч, хрен бы вы меня сюда затащили.

– Надо твоему деду бутылку коньяка поставить, – разулыбался Дроздов. – Хоть один порядочный человек в этом гадюшнике. То есть… блин, как всегда, ляпнул не подумав. Император…

– Да я всё понимаю, – отмахнулся я. – Святослав Андреевич политик. Со всеми вытекающими. Как и канцлер, и все остальные. Остаться чистым, копаясь в этой куче дерьма, называемой большой политикой, невозможно.

– Точно, – с облегчением выдохнул Михаил Владимирович. – Только всё равно нехорошо так говорить. – И тут же перевёл тему: – А ты знаешь, что нам каждый месяц поступает минимум полдюжины анонимок на тебя?

– О как! – я от удивления чуть чаем не подавился. – И чего пишут?

– Разное, – пожал плечами Дроздов, – но в основном обвиняют тебя в заговоре с целью свергнуть императора и самому сесть на трон. А что, как у дважды зятя, право на наследование у тебя есть.

– Да свят, свят, избави меня от этого! – я испуганно перекрестился. – Здоровья тестюшке, пусть сидит на престоле ещё лет пятьдесят или сто, пока задница не устанет. На хрена мне эти приключения.

– Вот и я так же думаю, – заржал министр. – Поэтому мы тебя и не трогаем, а всех этих анонимусов берём на заметку. Кстати, на удивление, психически нездоровых из них всего процентов десять. А остальные просто хитрозадые, пытающиеся урвать кусок «на дурака», мол, ну не можешь ты в своём положении не помышлять занять место правителя. Или пытающиеся тебя подставить. Правда, последнее время появился один тип… Лопушков вроде. Вот тот обвиняет тебя в похищении девицы. Мол, удерживаешь его невесту силой. И куда его отнести, пока непонятно.

– Лапушкин его фамилия, – я хлопнул себя по лицу, не понимая, как можно быть таким идиотом. – А невеста – Гереста, кентавриха и моя ученица. Этот кретин никого, кроме себя, не слышит. Он раньше к Нине приставал, а теперь у него мозги совсем переклинило. Пишите его в психи, не ошибётесь. Там клейма ставить негде.

– Хорошо, я передам, – хохотнул Дроздов. – Весело тебе живётся. И кстати, если уж речь зашла об иномирянах, хотел с просьбой к тебе обратиться.

– Я даже догадываюсь с какой, – улыбнулся я в ответ. – Поговорить с By Шу?

– Так точно, – кивнул Воевода. – Сам понимаешь, её техники и методики – это новое слово в обучении и развитии Воинов. Упустить их – преступление. Ладно бы у нас был мир и благодать, но, положа руку на сердце, когда мы в России жили без войны?

– Это да, – я тяжело вздохнул. – Лезут и лезут. И чего им сволочам неймётся.

– Как обычно, ресурсы и территории, – криво усмехнулся министр. – И того, и другого у нас с избытком. Вот и пытаются их отжать. Пока силёнок маловато да память с прошлой войны жива – скалят зубы, мол, Сибирь не должна одной стране принадлежать, надо отнять и поделить. А как забывают немного, так и снова на зуб пробуют.

– Я поговорю с лаоши, – вопрос этот давно надо было решать. – Но сейчас обещать ничего не буду. У неё строгие правила насчёт учеников. Я так понял, что история и культура наднебесников тесно переплетена с Китаем, а у тех вообще с этим всё непросто.

– Китай, да, – Дроздов потемнел лицом. – Опасные сволочи. По-азиатски хитрые и подлые. Продать, предать, ударить в спину для них совершенно нормально. Нет, на войне всякое бывает, но то, что творили китайцы… извини, накатило. Наверно не стоило, всё же твоя наставница не из их народа.

– Да ничего, – я тоже посмурнел, вспомнив свой визит к наднебесникам. – Я и сам знаю, какие они. Там, похоже, ничего не изменилось. Всё та же коварность и чинопочитание. Так что тут я с вами солидарен. Но By Шу всё же не такая. Она как бы вне системы, свободный практик, как у них это называют. Так что, думаю, мы договоримся, тем более что она назад особо не собирается. Говорит, у нас качество жизни на порядок выше. А то и на несколько.