Варлорд (СИ)

Туман войны скрывает все эти преступления, а когда он развеивается, уже и некому оплакивать погибших или не с кого спросить за случившиеся. Но фуражные команды критически важны. Без их работы довольно быстро войско садится на голодный паек, а голодный солдат — это не тот человек, который будет терпеть крики командиров и покорно шагать вперед. Боевой дух голодного солдата слаб, а сам он только ищет поводов изменить своей присяге и рвануть куда-нибудь подальше, туда, где тепло и кормят.

И вот если обоз любой армии оберегается изо всех сил, если командующий войском не идиот, то фуражные команды спасать некому.

И именно они станут моей добычей.

Пока я занимался колдовством, Лиан уходила на охоту. Девушка быстро вспомнила столь нужный навык, так что именно на ее плечи лег груз снабжения нас свежей дичью. В основном эльфийка била птиц, но раз смогла добыть оленя, большую часть из которого, к сожалению, пришлось оставить на съедение животным — у нас с собой просто не было достаточно соли, чтобы заготовить мясо впрок, а разворачивать целую коптильню для того, чтобы сохранить мясо, я не собирался. Погода же была уже слишком теплая для того, чтобы мясо могло храниться в сыром виде больше суток, так что в тот раз мы вдоволь наелись, запекли несколько самых сочных кусков на следующий день, а все остальное просто бросили. От такого расточительства мне стало даже как-то не по себе, но и Лиан понять было можно. По словам девушки, зверь буквально сам выскочил на нее и времени на раздумья не осталось. Рефлексы охотника сработали быстрее и о том, что мы будем делать с такой горой мяса, она подумала только тогда, когда взвалила освежеванную тушу на свои плечи и понесла добычу к нашей стоянке.

— Эй, старик! — крикнула эльфийка, победно поднимая над головой целого тетерева. — Ставь воду!

Я недовольно цыкнул, но разорвал связь с демоном и вернулся в реальность. Армия Мордока была на марше уже несколько недель, подходила все ближе и ближе, и сегодня я планировал нанести первый чувствительный удар. Команда авангарда была одной из самых многочисленных, сейчас нас разделяло всего тридцать лиг и к вечеру они доберутся до небольшой деревушки, которая находилась аккурат между нами. Именно там я и думал устроить теплый прием для солдат короля-самозванца.

Я нехотя поднялся на ноги, отряхнул плащ, что служил мне ковриком и берег колени от касаний стылой земли, после чего потянулся за бурдюком. Тетерева нужно было обварить, а потом хорошенько потушить на слабых углях, если мы не собирались жевать его мясо до самого вечера.

— Знаешь, тут довольно обжитые места, — сказала девушка, усаживаясь рядом с костром. Птицу она уже освежевала, и осталось только вырвать перья. — Я наткнулась на несколько ловушек. Видимо, местные ставили.

— В Западных землях живет много народу, — сказал я.

— Странно, от нашей башни до Гирдота всего пара поселений, хотя Брим совсем недалеко, — ответила Лиан. — А здесь куда не сунься, или деревня, или хутор. Или помнишь село, где моей лошади меняли подкову? Сколько там было дворов?

— Дюжины четыре, не меньше.

— Полсотни дворов! В полной глуши! — воскликнула эльфийка.

— Тут земля неплохо родит, — ответил я, наблюдая, как Лиан ловко ощипывает тетерева, — да и не надо платить налоги за охоту, получать разрешения и грамоты. Иди, да и ставь свои ловушки, живи своим умом.

— Все еще не понимаю, как устроена жизнь на востоке, — покачала головой моя воспитанница. — Я вот понимаю, зачем налоги платят в Мибенезите. Там все живут в складчину. Я же помогала Эрегору, когда совсем скучно было, видела, куда деньги идут по купчим и накладным грамотам. А на востоке? Вот живешь ты в Бриме, в такой же глуши, например, в приграничье. За что платить подати королю?

Я поворочал угли палкой.

— Это всегда так было устроено, — ответил я. — Когда вместо Брима было множество маленьких баронств и княжеств, подати платили на содержание дружины. Лучше кормить своих воинов, чем чужих, так ведь? Вот и скидывались все дружно, на оружие, пропитание, чтобы бойцы могли не землю пахать, а тренироваться с мечом или копьем. А случись чего — первые бросались в бой.

— Но ведь того уже давно нет, — возмутилась эльфийка. — Брим большое сильное королевство, соседи его не донимают. По твоим рассказам, короли живут на широкую ногу. Зачем кормить всю эту толпу?

— А как не кормить, когда они из поколения в поколение учились воевать? — спросил я в ответ. — Любой вельможа потомок воина той самой дружины. Да и титулы и земли в Бриме дают за военные подвиги. Победа в приграничной стычке или героизм при охоте на разбойников. Хватает поводов. Эти люди растут с оружием в руках, пока другие пашут землю.

— Звучит как рабство, — поморщилась Лиан.

Я только улыбнулся в ответ. Рабство, как оно и есть. Военная аристократия, при исчезновении реального врага, от которого надо защищать землепашца, превращается из защитника в поработителя. Закон жизни, замкнутый круг, который невозможно разорвать. И я был рад, что Лиан дошла до этого вывода своим умом, без моих явных подсказок.