Варлорд. Темный пакт

– Ваше высочество… – попробовал я было перевести внимание княгини. Мустафа после моих слов скривился, как от запаха дуриана.

– Ваше сиятельство, – синхронно с подсказкой шевелением его губ исправился я. Чуть не оконфузился – потому что Мустафа прибавил к «ваше сиятельство» уточняющее междометие.

Но что говорить дальше, я не знал, лихорадочно соображая.

– Я требую от вас ответа, что за девка лежит в вашей кровати и как она там оказалась, – словно молотком по латуни чеканку отбивая, произнесла княгиня.

– Ваше сиятельство, у каждого человека есть право на личную жизнь… – попробовал я было перевести происходящее в иную плоскость выяснения.

Это сработало бы в случае, если б я находился в своем теле и равном окружении. Но перед княгиней сейчас стоял вооруженный зубной щеткой четырнадцатилетний подросток, устроивший непотребство на ее территории, в ее доме! Был бы кто другой, она, может быть, и закрыла глаза, но я ведь был беспардонным приветом из прошлого, бельмом на глазу рода.

Не слушая, княгиня порывисто двинулась вперед. Мне хватило ума не пробовать ее остановить. Подойдя к кровати, Анна Николаевна рывком сдернула с бедняжки горничной одеяло.

Секунда, другая, третья. Отпущенное одеяло упало, а ко мне обернулась самая настоящая фурия.

Раньше подобное я видел только в кино – глаза княгини превратились в два горящих огнем провала, а кисти объяли языки пламени. Верхняя губа Анны Николаевны ощерилась, а на лице появилась маска ярости.

В этот момент вновь сработал инстинкт самосохранения – как было совсем недавно с Астеротом. Тот самый инстинкт, который тысячи лет помогал моим предкам выживать. Еще секунда, и я труп – мелькнуло отчетливое понимание.

В этот раз от моих действий ничего не зависело. Не надо было терпеть боль и находить нужные слова – я просто смотрел в глаза собственной смерти. Сам я не мог сделать ничего, но в этот момент начало действовать мое тело. Начало действовать, несмотря на полную неподвижность – мобилизуя возможности и способности организма. Я стоял как стоял, но время вдруг словно остановилось, замирая во мгновении. Все вокруг подернулось серыми всполохами и мглистой пеленой, в которой ярким пятном горела фигура княгини.

В остановившемся мгновении остались только мы вдвоем – и при этом я принял более удобную оборонительную стойку. Не знаю, сколько прошло времени. Вероятно, всего несколько секунд – но они показались мне вечностью.

Объявшее кисти княгини пламя постепенно исчезло, глаза потухли – став просто чуть темнее, храня память о плескавшемся в них огне. Я моргнул, и серость вокруг приобрела прежние оттенки яркого мира. Может быть, показалось, но вроде прямо перед глазами мелькнуло два черных, истончающихся в воздухе лоскутных языка.

Инстинкт самосохранения, кстати, сработал не только у меня. Ввалившейся вместе с княгиней ко мне в комнату троицы не было видно. Но я чувствовал их присутствие – худой и длинный, как жердь, управляющий лежал в углу, стараясь вжаться в стену за шкафом, Мустафа и профессор предпочли ретироваться в коридор.

Тишину нарушило пьяное бормотание моей гостьи – которая заворочалась и попробовала вернуть на себя одеяло. По тому, как княгиня накрыла девушку, я догадался – в моей кровати лежит вовсе не горничная.

«Цвет ее глаз» – всплыло в памяти красивое название одной из книг моего мира.

Да, необычный цвет глаз, как оказывается, в этом мире точно значит очень и очень много. И похоже – судя по вновь разгорающемуся огню во взгляде Анны (вот уж действительно свет) Николаевны, я очень крупно встрял.

Глава 8

Выражение лица княгини не предвещало ничего хорошего – никому. Но, к счастью для всех присутствующих, она смогла взять себя в руки. Разгорающееся в глазах пламя погасло, окутавшие кисти всполохи истончились.

– Через полчаса жду вас обоих у себя в кабинете, – процедила Анна Николаевна и направилась к выходу.

Когда княгиня проходила мимо, в лицо дохнуло жаром – словно у большого костра оказался. Серьезного усилия стоило остаться на месте и сохранить невозмутимость – и по краткому, едва заметному взгляду княгини я вдруг понял, что она наблюдала за моей реакцией.

Следом за Анной свет Николаевной комнату покинул управляющий. Выбирался из угла он на четвереньках, а мне не хватило ума отвести взгляд. На то, что управляющий всерьез испугался за свою жизнь и забился в угол, мне было все равно. Я думал совершенно о другом, просто вперившись взглядом в пространство. Как назло, именно в точку, где гарцевал на четырех костях седовласый господин. Столкнувшись с ним взглядом, мысленно выругался – вот так на ровном месте получил еще одного врага.