Варлорд. Темный пакт

– Может быть, вам еще интересно, что господин Мустафа по легенде состоял в подчинении у вашего отца и также обладает не лучшей для общества Елисаветграда репутацией, даже учитывая его статус.

«Какой статус?» – обернулся я с молчаливым вопросом во взгляде.

– Ваш денщик, – ответил за сирийца Максимилиан Иванович, а Мустафа лишь развел руками и кивнул подтверждающе.

– Ясно, благодарю, – поправил я галстук и одернул пиджак, наблюдая за собой в отражении. На меня смотрел бледный худой подросток, с красными от румянца щеками. Выбивался из образа взгляд – слишком, наверное, взрослый. Но убирать и добавлять волоокости не стоит. Трудное детство, недавние потрясения – и так сойдет.

Весьма положительный момент в том, что я оказался в окружении общества, абсолютно незнакомого с прежним Олегом. И мне совершенно не нужно подстраиваться под его старую модель поведения. Можно жить так, как привык – с поправкой на возраст и отношение окружающих, конечно.

Ровно через полчаса после утренней встречи с Анной Николаевной я стоял у двери ее рабочего кабинета. Как сюда попасть, подсказал и даже проводил Мустафа – в его личном терминале был план поместья с предметным указателем. У меня вот личного терминала до сих пор не было – еще один вопрос, который надо срочно решить.

Постояв немного, собираясь с мыслями, я стукнул два раза в дверь, по привычке уже отметив, что материал – натуральное дерево.

Тишина.

Хм. Наверняка если сейчас зайду без спроса, буду отчитан как маленький и выставлен в коридор ожидать. Подождав секунд пятнадцать, постучался еще раз и только после этого услышал «войдите».

Анна Николаевна расположилась за рабочим столом, внимательно глядя в немалых размеров монитор. Судя по внимательному взгляду и эмоциям, дела там серьезные. На мое появление княгиня не отреагировала, продолжая изучать что-то на экране.

Не привлекая внимания и не занимая предназначенные для гостей места, я встал недалеко от двери, заложив руки за спину.

Стоял и спокойно думал о том, что определение «как мальчика» для меня уже не работает как раньше. Если для того, старого, меня подобное ожидание с показательным безразличием могло показаться оскорбительным, то здесь и сейчас я – простой гимназист на ковре у княгини. Могу и постоять, и подождать без потери достоинства. Небольшой, но плюсик.

За долгим ожиданием потянулись секунды, складываясь в минуты. Неудобства никакого ожидание мне не доставляло – сведений, которые надо обдумать, информации, которую надо усвоить, очень много. Так много, что иногда хочется воскликнуть: «Астанавитесь!» – и взять так необходимую мне паузу.

Княгиня, кстати, на меня внимания не обращала абсолютно. Краем глаза то и дело на нее поглядывая, я видел – действительно занята. Явно именно она занимается прямым управлением делами рода – судя по напряженной ауре. Она, как показалось, даже забыла про меня, пока пару раз погружалась в чтение или писала ответы или приказы. И тогда комнату заполнял тихий шелест клавиш под ее тонкими пальцами.

Вокруг происходило столько странного и неожиданного, что обострившуюся эмпатию, позволяющую определять чувства других, я принял спокойно и без удивления. Очень удобно – чувствовать искренние эмоции и настрой собеседника. Интересно, остальные одаренные и одержимые также обладают подобной способностью, или это определенный эксклюзив?

Обязательно надо будет поинтересоваться у «мастера-наставника и навигатора» Максимилиана Ивановича. Сделать это только необходимо осторожно и невзначай – вдруг действительно эксклюзив, тогда лишняя огласка способности ни к чему.

Минут через двадцать ожидание наконец было прервано. Дверь кабинета распахнулась без стука, и в кабинет зашла княжна Анастасия. При взгляде на девушку я подумал о том, что, увидь ее впервые в нормальном состоянии – мысли о том, что она принадлежит к обслуге, ни в жизнь бы не возникло.

– Мама́, звала? – негромко произнесла вошедшая, в слове «мама» делая ударение на французский манер, на последний слог.

На меня она, кстати, внимания обратила не больше, чем на предмет мебели. Хотя точно заметила – но единственный брошенный взгляд даже не коснулся толком, пройдя вскользь.

Зато я, пользуясь тем, что на меня не смотрят, беззастенчиво разглядывал девушку.

Осанка, выражение лица – даже с показательной маской вины, – манеры, взгляд – в движениях черноволосой девушки читалась порода. Причем не показательная «элитарность», которая прет у тех, на кого неожиданно свалились большие деньги. У вошедшей властные манеры казались естественными, ей не надо было обучаться вести себя как аристократ, она была им с рождения – как и ее предки на протяжении десятка поколений.

Вот только заметен ее врожденный аристократический флер был лишь сейчас, а не при первой встрече в моей ванной, когда темноволосая сударыня скорчилась на коврике, забывшись в тяжелом сне опьянения. Этиловый спирт не просто уравнял юную небожительницу с обычными людьми, он низвел ее до уровня бессознательного организма. Да, будь девушка не настолько пьяна, подобной – кажущейся сейчас глупой, ошибки я бы не допустил.