Вармастер. Боярская стража

— Ах ты ж-жж! — кулак размером с пивную кружку, не меньше, звучно жахнул по столешнице. Проигравший великан еще больше пригорюнился, а сидящий напротив стражник с узким, изрезанным оспинами лицом усмехнулся и молча потянул купюры выигрыша к себе.

— Еще разок? — неуловимо быстро, будто змея облизнув тонкие губы, спросил рябой.

— Не-не, Бока, никаких больше партеек. Зарекался я играть уже который раз и снова почти все… Мне ж еще долги отдавать… Эх, жопа-жопная…

Великан — огромный, но явно небольшого ума, вновь пригорюнился. Совсем по-детски шмыгнув носом, он сдвинул явно маловатую ему фуражку на лоб и звучно почесал затылок.

— Как же меня в это проклятый край занесло, — вновь начал причитать великан. — Проклятое богами место эти северные болота, друг Бока. Дыра тут дырой! Такая вот дыра, поболе даже чем у Жмеральдины из борделя, а ты ж ее искусницу знаешь, она иногда такое…

— Эсмеральда она.

— Да какая разница?

Около минуты тянулось молчание — лишь потрескивало пламя в лампадке на дубовой столешнице. Похоже, упоминание искусницы Эсмеральды погрузило стражников в глубокие мыслевоспоминания. Я хотел уже было двинуться вперед, как вдруг заговорил узколицый рябой стражник.

— Слушай, Тоше… а ты когда-нибудь ведьму пробовал? — задумчиво протянул он.

— Как пробовал?

— Ну как-как? — поморщился рябой от недогадливости великана. — Отжарить?

— Э, Бока, ты что сейчас говоришь такое? — в детском голосе просквозила нешуточная угроза, Тоше начал приподниматься. — У нас за такие речи на виселицу можно отправиться сразу, ты эти резунские замашки брось!

Заметно побледневший Бока суетливо вскочил на ноги, явно в готовности бежать от грозного великана, заговорил быстро.

— Брось ты, Тоше! Я ж не всерьез, дружище… Ты что ж, сядь, шутка это была, шутейка!

— Плохая шутка это Бока, плохая. Пусть она и не человек, но ведьминское мясо жрать совсем богопротивное дело, так разумею.

— Зачем его жрать? — вытянулось исщербленное рытвинами оспин лицо.

— Ты же сам сказал ведьму пожарить?

— Ах ты ж! — громко и с явным облегчением воскликнул Бока, нервно усмехнувшись. А после, под недоуменным взглядом великана поднялся из-за стола и, взяв в одну руку невидимые поводья, вторую положил на воображаемую луку седла — после чего вполне натурально изобразил скачку на лошади.

— Отжарить, не пожарить!

— Эвон ты о чем, — все еще взволнованно протянул Тоше. — Нет, с ведьмой не пробовал ни разу, да и вряд ли когда случится. Вот если на юг попасть в цитадели Африканской Плети, то там, мне робяты на сборном пункте рассказывали, в борделях говорят кого только нет, даже чернокожие бабы-то встречаются. Но по мне — так у всех там одинаково, невелика разница.

— Не поперек, факт. Но слышал я, что вроде и одинаково, а вот не все так, — мечтательно протянул Бока. Великан молчал, задумчиво рассматривая столешницу и похоже так и не понимал, что хочет рябой. Я же вдруг подумал, что стражники — если не обращать внимание на антураж, напоминают мне героев фильма «Тупой и еще тупее».

— Так это ж, Тоше… я к чему веду, — осторожно поинтересовался Бока. — У нас то вон, за решеткой, ведьма валяется. Может ей загнать шершавого…

Бока снова продемонстрировал скачку на невидимой кобыле. Великан неожиданно вздрогнул и испуганно оглянулся — казалось, он посмотрел сейчас прямо на меня. Но у подножия лестницы слабая лампочка мрак разгоняла слабо, поэтому не заметив нас, Тоше обернулся к напарнику.

— Негоже это, Бока, насильничать-то. Пусть она и ведьма.

— Да что ты понимаешь! — взвился рябой. — Да всем резунам в страшном сне не приснится того, что могут мрази сотворить! Они ж магией чаруют, они же…

— Ты сам видел, друг Бока?

— Нет, но…

— Вот и я не видел. А вот что резуны творят я видел, — детский голос великана сейчас звучал очень по-взрослому. — Да и батюшка у нас в приходе говорил, что ведьмы такие же как мы, а все рассказы про их жестокость, это как там её… эта, австрийская пропаганда, вот, — великан вдруг шмыгнул носом и снова начал причитать: — Что ж я его не послушал, дурная голова, зачем я к немцам на сборный пункт-то пошел…

Рябой между тем неожиданно взъярился и брызгая слюной ненависти начал отстаивать свою позицию, посылая проклятия ведьмам, но великан его прервал:

— Бока, а ну как узнает кто, что ты ведьму принцепса хотел на кукан насадить?

— Никто и не узнает, коли ты не проговоришься. Все одно она сдохнет скоро — видел, как у нее раны скверной загноились? Недолго ей осталось, истинно тебе говорю, а сам принцепс тоже говорят лапти-то откинет после чародейства. А не откинет, так австрияки кончат его по-тихому, говорят он там кабы и не сотню резунов сжег вместе с бугром их, а они ведь…

Так, все это конечно интересно, но принцесса-вейла оказывается умирает — послушали и хватит, двинулся я вперед. Кирк с бойцами двинулись следом и не так тихо, как я. В этот момент великан издал губами дребезжащий звук заглушая шум и обхватил голову руками.

— Сам принцепс то, отож, тот еще ублюдок, скажу тебе…