Варнак. Книга вторая

Через минуту нам поставили два кувшина пенного напитка естественного брожения, а хозяин принёс две бутылки тёмного стекла с восклицательным знаком вместо этикетки.

Хозяин заведения сходил ещё за одним кувшином и чашкой для себя.

— Ну, показывай своего «ерша», — проговорил он, присаживаясь.

— Нужны маленькие стопки, три штуки, — ответил я и сам, подойдя к бару, взял нужные, благо, наш стол стоял неподалёку.

Дальше я разлил пиво по кружкам и тёмно-красную жидкость из бутылки по стопкам. Запах от последнего стоял необычный с оттенками мёда, хотя, вероятно, он там присутствовал.

— Ну а теперь, повторяйте за мной, кто не сможет, отправляется домой, как не прошедший отбор, — сказал я и осторожно опустил стопку в пиво, а затем принялся пить пиво, не останавливаясь, пока не опустошил его, вместе со стопкой, после чего поймал последнюю зубами и поставил её на стол, рядом с пивной кружкой.

— Сильно, ну-с, попробуем, — сказал Петрович и повторил за мной, правда, у него на это ушло немного больше времени, но даже последний жест со стопкой он повторил за мной.

— Вы — сумасшедшие! А-а, иди оно всё в бездну, — сказала Вика и повторила за мной.

Я же сидел, наблюдая за ними, и по телу расползалась приятная нега. Настроение резко пошло в гору, все проблемы стали казаться мелкими и несущественными, а компания одной из лучших.

— Ну, что, теперь ещё по стопочке, чтоб не заржавело ничего, — сказал я, разливая следующую порцию и выпивая залпом, занюхав рукавом.

— Чтоб не заржавело, — ухмыльнулся Петрович и залпом выпил настойку, очень крепкую по ощущениям и с трудом сдержался, но занюхал рукавом, как и я.

— Ха-а, пусть не заржавеет у вас! — веселясь, сказала Вика и залпом выпила стопку, после чего у неё глаза расширились, и она схватила кружку пива, выпила половину, запив обжигающий напиток.

— А твоя знает толк в выпивке, — ухмыльнулся хозяин таверны и, взяв свою кружку, сделал три больших глотка.

— А то, наш человек, видел бы ты, как она белок гоняет, а от волков бегает, одно загляденье, особенно когда через поваленные деревья перепрыгивает. Знаешь, как у неё спереди всё подпрыгивает? Одно загляденье! — заплетающимся голосом ответил я.

— Это когда я от волков убегала? — возмутилась Вика, у которой уже расширились зрачки от выпитого, ведь пили мы на голодный желудок, да ещё и после бессонной ночи.

— Это когда мы встретились, забыла уже?

— Я их тогда к тебе заманивала, и вообще нечего было пялиться на меня. Не мог раньше вмешаться? Бедная, беззащитная девушка бегала по лесу, а этот прохиндей, пялился на мои… На мои…

— Большие глаза! — подсказал я.

— Большие глаза? — не сразу поняла, о чём я говорю, а Петрович заржал, оценив шутку.

— Ага, третьего размера, — смеясь, добавил я.

— Ах, ты, пошляк, да я тебя за это…

— Накажешь меня, два, нет. Три раза, — смеясь, ответил я.

— Накажешь? — не понимая, спросила напарница, наморщив лоб.

— Ага, ночью, когда никто не видит, — заржав, добавил Петрович, хватаясь за живот.

Ну и примерно на этом моменте, когда нам принесли ещё пива и настойки, у меня случился провал в памяти.

Очнулся, в полной темноте, вокруг холодно до невозможности, а тело просто окоченело, так что меня била мелкая дрожь. Попробовав пошевелиться, получил удар по голове, а затем много мелких молоточков застучали по темечку, перед глазами появились звёздочки, а меня затошнило. Однако это был не удар, а так сказались мои движения, отдавшиеся в голове.

— О-ох, где же я? — тихо произнёс я, очень медленно пытаясь сесть.

На мои движения откуда-то сверху послышался шум, и ударил луч яркого света, отозвавшийся болью в глазах и в голове.

— Что же вы творите, черти? — выругался я.

— Очнулся? Ну, вылазь тогда, — послышался знакомый голос.

— Прохор? — удивился я, — А ты откуда тут? Да, и где это тут? — спросил я, ничего не понимая.

— В холодной тебя положили, чтобы не помер, а то буянить начал, еле утихомирили тебя. Ох и навёл ты шума, но быстро ещё отошёл, раньше остальных, — сказал Прохор.

Я, медленно ступая, пошёл на свет и упёрся в лестницу, на которую и забрался, щурясь от яркого света.

Очутился в пустой комнате, где, кроме Прохора, стола и двух стульев, ничего не было, даже окна.

— Садись за стол, там тебе лечиться оставил Петрович.

— Так он же не очнулся ещё, ты же сам сказал, — удивился я, борясь со стуком молоточков в голове и мерзким привкусом во рту.

— А он заранее озаботился, это ведь надо додуматься, столько его настойки выпить, да ещё и без закуски. Я уж думал, что придётся на тебя зелье малого исцеления потратить, но хорошо, что всё обошлось.

Усевшись за стол, я взглянул на литровую кружку, стоявшую передо мной, где под пеной скрывался божественный напиток. Я сразу прильнул к кружке, выпив ту одним залпом, не отрываясь.

— У-у-х, хорошо-то как, — сказал я, ставя кружку на стол.

— Ну, что, полегчало?

— Есть немного, дай ещё посидеть и лучше расскажи, чем всё закончилось? — спросил я.

— А ты не помнишь ничего?

— Как сели пить, помню, как добавки принесли, помню, а дальше ничего не помню, — ответил я, ощущая, как холодная прохлада распространяется по телу.