Варрава

— Встаньте, братья и друзья! — сказал он им. — К чему такое поклонение мне! Не такой же ли я человек грешный и обуреваемый страстями, как и вы? Я знаю, вы считаете такое поклонение подобающим тому, кто был любимым учеником Иисуса, как бы ни был он мало достоин такого счастия. Но вы не знаете разве, что каждый истинно богоугодный между нами человек стоит теперь через ниспосланного в вас Духа Святого ближе к Нему, чем могли стоять мы в дни Его земной жизни? Разве брат наш во Христе, Павел, в своих поучениях, не внушал вам, что тела ваши суть храмы Духа Святого, Который живет в каждом из вас, если только вы не развращены?

После этих слов апостола, пресвитер Лин встал и обратился к собранию со следующими словами:

— Сперва преклоним колени, братья мои во Христе, и молитвою возблагодарим Господа, ниспославшего вам благодать видеть и слышать одного из учеников Сына Его возлюбленного, а затем воспоем хвалебный гимн во славу Его.

По окончании молитв и гимна один из членов собрания, а именно раб Пуденса, Нирэй, встал и не без некоторой робости проговорил:

— О, Иоанн из Виосаиды, дай нам послушать теперь из уст твоих о том чудесном воскресении из мертвых, свидетелем которого быть ты удостоился.

И Иоанн, встав, приступил к тому повествованию, которое спустя много лет увековечил на страницах своего евангелия.

Он рассказал им, что возвестила ему Мария Магдалина в это первое пасхальное радостное утро, и как, услыхав такую весть, он побежал вместе с апостолом Петром ко гробу, не зная еще из писания, что ему надлежало воскреснуть из мертвых. Рассказал о представших Марии у гроба двух ангелах, и как в саду явился ей сам Иисус и говорил с нею; как в этот же день Он явился среди собравшихся десяти учеников и со словами: «мир вам!» показал им руки и ноги и ребра свои; и как, явясь вторично по истечении восьми дней среди них, убедил Фому, не поверившего словам видевших Его, сказав ему: «не будь неверующим, но верующим». Наконец, он рассказал, как и в третий раз явился Иисус ученикам своим при море Тивериадском, а равно и о последнем Его завете Симону Петру, а в заключение поправил пронесшееся между братьями неправильное толкование слов, сказанных Иисусом про него самого, — слов, ложно понятых как обещание, что он не умрет, — объяснив им, что Иисус, не сказал, что он не умрет, но: «Если Я хочу, чтобы он пребыл пока прийду; что тебе до того?».

Тут Гермас, один из рабов претора Педания Секунда, встал и обратился к Иоанну с вопросом:

— Что хотел сказать Христос словами: «чтобы он пребыл пока я прийду»? Когда же надлежит наступить дню Его пришествия?

— И мы тоже предлагали Ему этот вопрос перед Его смертью, — отвечал Иоанн, — и хотя Он и говорил о различных знамениях этого времени, однако ж при этом прибавил: «О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец Мой один».

— А теперь нет разве таких знамений, которые бы указывали на приближение этого времени? — спросил Лин.

— Много есть такого, по чему можно думать, что пришествие Господа нашего близко, — проговорил Иоанн, — и очень часто слышу я внутри себя голос, говорящий: «Горе вам, живущим на земле!» Время великого смятения, о коем говорил нам Учитель, близится; и приближается тот день, когда объявится антихрист, и Господь покажет число своих избранных.

— О, брат мой во Христе, ночь надвигается, и пора нам расходиться, — сказал тут Лин. — Но ранее чем нас оставить, скажи нам слово увещания, наставь и научи, как нам поступать, чтобы спастись от козней этого вражьего поколения.

И апостол, воздев руки к небу, проговорил убедительным голосом любви и просьбы, причем в кротком взгляде его светился огонь священного восторга, следующие слова:

«Возлюбленные! Будем любить друг друга… Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому, что в страхе есть мучение. Боящийся не совершенен в любви».

После этого краткого наставления апостол произнес слова благословения, в ответ на которые в собрании шумною волною пронеслось сперва слово — аминь, а вслед за ним и торжественное Маран-афа, и спустя несколько минут богомольцы начали понемногу расходиться.

Желая остаться незамеченными, Британник и его два спутника решили, прежде чем уйти, дождаться, чтобы мелькавшие огоньки факелов и фонарей богомольцев исчезли из вида, и таким образом оставались в копи последними вместе с небольшою группою дьяконов и пресвитеров, окружавших апостола Иоанна. Юноша глубоко был потрясен как словом, так и взглядом, любимого ученика Христа и, не в силах оторвать своего взгляда от кроткого лица апостола, он шепнул на ухо Пуденсу просьбу не уходить ранее, чем не пройдут мимо них апостол с пресвитерами.

Каково же было радостное смятение, охватившее его душу, когда Иоанн мимоходом остановился перед ним и, устремив на него свой чудный, кротко-вдумчивый взгляд и ласково положив руку ему на плечо и обращаясь к нему и стоявшему рядом с ним Флавию Клименту, сказал:

— Верите ли вы в Господа Иисуса Христа, дети мои?