Варшавская мелодия

ГЕЛЯ. Впрочем, думать о нем — легче всего. Трудно иной раз его обнаруживать.

ВИКТОР. И все-таки все имеет свой смысл.

ГЕЛЯ(с усмешкой). Даже то, что однажды мы встретились в консерватории?

ВИКТОР. Безусловно. Ты этого не считаешь?

ГЕЛЯ(пожав плечами). Какой-нибудь смысл, возможно, и есть. В конце концов я стала хорошей певицей. А хорошая певица — это не только голос.

ВИКТОР. Ты знаешь, сегодня я это понял.

ГЕЛЯ. Вот видишь, ты понял. Это немало. А в общем обоим роптать грешно. Все-таки мы не стояли на месте.

ВИКТОР. Слава богу, этого про нас не скажешь.

ГЕЛЯ. Бог ни при чем, положись на электричество. Оно все больше облегчает жизнь, а люди становятся все умней. Это дает большую надежду.

ВИКТОР. Что говорить, жизнь идет вперед.

ГЕЛЯ. И заметь, во всех отношениях. Молодые люди даже женятся на иностранках. (Спохватываясь.) О, мадонна. Сейчас кончится антракт, а я совершенно не отдохнула. От тебя всегда одни неприятности.

ВИКТОР. Прости, я должен был подумать сам.

ГЕЛЯ. Так ты сидишь в первом ряду? Ну, с богом. Я еще день — в Москве. Позвони, если будет время.

ВИКТОР. Хорошо.

ГЕЛЯ. Отель «Варшава», двести восьмой. Тебе записать, или ты запомнишь?

ВИКТОР. Конечно, запомню. Будь здорова.

ГЕЛЯ. До видзеня, Витек. Будь здрув.

Свет гаснет. И почти сразу же вспыхивает вновь. Улица. Огни.

Какая-то мелодия. Идет Виктор. И хоть его губы сомкнуты, мы слышим чуть измененный записью голос:

— Ну и быстро меняется все в Москве. Полгода не был и столько нового. Завтра — отчаянно трудный день. Надо еще посмотреть по списку. О чем-то меня просила Лариса. Москва — это беличье колесо. Каждый раз не хватает свободного времени. Впрочем, хорошо, что его не хватает. Если честно — это как раз хорошо.

Он уходит все дальше, дальше. И мелодия вечера звучит ему вслед.

Конец