Варшавская Сирена

— После войны никто тебя не заставит лезть на рыбачьи суда или лодки, — возмущался Ианн. — Океан хорош для «красных», а не для нас. Ты будешь ходить по твердой земле, да к тому же по своей. Ты не закончил лицей, у тебя нет свидетельства об окончании школы. В любом учреждении, даже на почте, ты будешь никем, мальчиком на побегушках. Только здесь ты можешь чувствовать себя хозяином. И приказывать. Конечно, после моей смерти.

— Но я хочу жить в городе, в городе, — ныл Франсуа.

— И только из-за этого хочешь жениться?

— А как еще попасть в Геранд? И стать сразу человеком — чтобы была квартира, работа, деньги, возможно, когда-нибудь и… магазин.

— Они прыгали друг перед другом, как два петуха, — рассказывала бабка, вздыхая. — Каждый был прав и не прав. Мой старик держал сына железной рукой, а ведь ему было только пятьдесят лет. Он мог хозяйничать на ферме еще долго, и, вероятно, об этом-то как раз и думал Франсуа, который не любил слушать приказы ни дома, ни в школе, ни даже на корабле. И в самом деле, прошло уже семь лет после окончания войны и после твоего рождения. Ты успела изуродовать себе ноги в сабо, а Ианн все такой же крепкий и здоровый, как тогда, в шестнадцатом году. Точно так же без устали погоняет Катрин и Пьера: «Скорей, чего так тащитесь! Это плохо, а это не так». К этому времени Франсуа успел освоиться в Геранде, похоронить Маргерит, с которой он все же сыграл свадьбу в тот отпуск, и после года вдовства жениться на твоей матери. Похоже, со страху, ибо, клянусь святой Анной Орейской, он ни в чем не чувствовал недостатка и Софи заботилась о зяте даже слишком уж нежно…