Варшавская Сирена

— Продается участок, отделяющий сад в «Мальве» от железнодорожной станции. И если прикупить эту полоску с карликовыми соснами, то сад приобретет форму правильного четырехугольника, — утверждала маршальша.

Но вынуждена была отказаться от сего предложения, так как ей пришлось одолжить доктору, сильно издержавшемуся после двух свадеб, несколько тысяч злотых на покупку давно запланированного автомобиля.

Красный автомобиль скоро должен был затеряться — как маленький камушек среди огромных, серых и бурых плоскостей, упасть между готовыми к действию танками Гитлера, глаза которого, насытившись великолепной Веной, обратились теперь к Судетам. Одинокая, тяжело больная Чехословакия обращалась к гарантам своей независимости, цитируя статьи Версальского договора. Советский Союз мог бы прийти к ней на помощь разве только с воздуха, ибо ни Польша, ни Румыния не пропустили бы Красную Армию через свою территорию, а западные союзники не спешили выполнять свои обещания. Корреспонденты сообщали из Лондона, что Чемберлен пытается даже оказать давление на чехов, чтобы они приняли требования Гитлера и спасли Европу от войны. В тридцать восьмом году было решено распустить Коммунистическую партию Польши, в стране росли как на дрожжах, бурлили группы фашиствующей молодежи и ширилось беспокойство среди левых кругов студенчества во всех вузах. В Польше кипело, как в плохо закрывающейся, с отбитой эмалью кастрюле.

Невидимые руки бросали разноцветные камушки совершенно произвольно, казалось бы — без плана, но в целом они создавали картину, в которой пурпур смешивался с серо-зеленым цветом, а неровности, выпуклости и щели удивительно напоминали руины Герники, святого города басков, разбомбленного в тридцать седьмом году люфтваффе. В Испании — на опытном полигоне для противников «красных» — некогда было писать стихи и смотреть театральные представления. Труппа, организованная Гарсиа Лоркой, — «La Barraca» — уже не существовала, а он сам, расстрелянный франкистской полицией, впитался в родную землю бунтом и кровью.

В варшавском «Зодиаке» и в «Малой Земянской» за столиками поэтов было еще полно народу, в театрах и кабаре Дымша и великий Венгжин, оба с клоунскими усиками Гитлера, издевались над экс-капралом, вызывая взрывы смеха в зрительном зале, не отдавая себе отчета в том, что «пятая колонна» не спит и за этот смех актерам и зрителям предстоит еще тяжелая расплата. Приближалось время общенародной ответственности, но об этом не знал никто, кроме сподвижников Гитлера.

В Чехословакии не было единого мнения по поводу того, стоит ли сражаться за Судеты, где жило трехмиллионное немецкое меньшинство. Подготовленная начальником штаба главного командования вермахта кампания предусматривала присоединение Судет и согласие немцев на захват Польшей Заользья, а Венгрией — части Словакии.

— Никто из нас не поедет смотреть Заользье, если даже наше министерство иностранных дел получит в виде взятки такое предложение и не откажется от него. Мы должны быть солидарны, иначе… — приняла решение маршальша.

Но разница мнений была столь же велика в различных группировках, слоях общества и польских семьях, как и в лагере бывших союзников. Нежелание Англии и Франции сотрудничать с Советской Россией было таким же сильным, как возмущение прабабки, что можно пропустить войска восточного соседа через польские земли.

— Коридоры? — сердилась она. — Ничего другого, опять коридоры? Один до Гданьска, второй через всю страну до Праги, а может, еще третий — до Братиславы? В прихожих раньше сидела прислуга и ожидала своих хозяев, приехавших в гости. А кто теперь заселит наши многочисленные коридоры? Кто будет разбегаться во все стороны или подслушивать под их стенами? Я не согласна ни на какие коридоры. Никогда!