Варшавский договор

Соболев, десять лет назад выбивший из себя умение читать вслух что бы то ни было, не заметил, что, пролетев текст раз и другой, бормочет подворачивающимися от ветра губами:»«Хеймдалль» – система подавления активной защиты, отменена в проекте в прошлом сентябре, не существует… «Сумукан» – система активной защиты, разрабатывается UCC и Motorola, испытана в марте. Параметры… Есть альтернативные разработки, которые ведут мелкие компании, в том числе New Frontier Hardware и Boro Security, шансы оцениваются как… С лета усеченная версия по согласованию… с кем?.. С военной администрацией, что ж он сокращает так… На базах американских компаний в Ираке и Афганистане, перечисление… Ага, и даже нефтяники… Три протокола о намерениях с инженерным корпусом, возможно итоговое подписание в феврале…»

И снова улыбается как дурак, упершись в последнюю строчку: «Варшавский договор исполнен».

По радио без объявления войны завыл кто-то модный, и Марат на секунду отвлекся от все равно пустой дороги, чтобы переключить станцию. А через секунду чуть не сдох: На дорогу перед машиной строевым шагом выперся мужик, зырящий в телефон, что ли. До него было метров двадцать, и Марат особо не втапливал на такой-то дороге – но дорога-то была совершенно растакой.

Бить по тормозам на растакой дороге – последнее дело, но чего оставалось-то. Марат ударил, вводя машину в управляемый юз и обрывочно молясь милосердному Аллаху, пустой встречке и мягким сугробам по обочинам.

Lancer с визгом заболтался по кочкам, не отрывая носа от растущей фигуры, и лишь в корпусе от нее отскочил чуть вправо, забрасывая корму вперед и разворачиваясь, чтобы сковырнуть задумчивого пешехода последним щелчком. Дернулся и застыл в оседающей снежной туче.

Марат влип мокрой спиной в спинку кресла, пытаясь продышаться. Задумчивый пешеход вместо того, чтобы падать в ужасе или бежать куда подальше, сосредоточенно ковырялся за пазухой. Травмат достает, что ли, подумал Марат, мгновенно взбешиваясь, воткнул кнопку аварийки и выскочил наружу, рыча короткие лютые слова, ни одно из которых от злобы и напора целиком не выговаривалось.

Пешеход посмотрел на него рассеянно, выпростал пустые руки и что-то сказал.

– Че-го? – переспросил Марат, не веря.

– Курить не будет? – растерянно улыбаясь, повторил пешеход.

– Вот ты красава… – начал Марат и замолчал. Захлопал по куртке, вытащил пачку, протянул прохожему и сказал: – Ты вообще в порядке? Может, подвезти?

– Да не, спасибо. Уже подвезли, – ответил тот, выковыривая сигарету из пачки. Далось ему это дело с трудом, дальше легче не стало. Он тупо посмотрел на сигарету и сказал, засмущавшись:

– А огоньку?

– Так есть хочется, аж переночевать негде, – буркнул Марат, окончательно успокоившись, и принялся обхлопывать себя в поисках зажигалки. Аплодисменты оказались бурными и продолжительными. Зажигалка нашлась в специальном кармашке джинсов, очередь которого, как всегда, пришла последней.

– На. А ты, братёк, совсем звонкий, а?

Смертничек сказал:

– Елки. Я ж курить бросил. Извини, ладно?

И заозирался, видимо, только сейчас заметив, где находится.

Марат кивнул, забрал у него сигарету, повертел в руках, кинул в полосы жеваного снега под ногами и уточнил:

– Давно бросил-то?

– Да это… – рассеянно сказал смертник и завис. – Давно. Ага. На Новый год как раз. Десять лет, значит, будет.

– Так ходить через дорогу будешь – не будет, – пообещал Марат. – Айда отвезу куда скажешь.

– Да не, спасибо. Я тут договорился, – сказал он и показал куда-то в сторону пустыря.

– Ну смотри. Договорился – держись. Удачи.

Соболев, глядя на удаляющийся Lancer, еще раз прошептал «Спасибо». Потом тряхнул головой, огляделся и понял, что в эйфории немножко заврался, так что следовало воспользоваться предложением доброго чулманского самаритянина. А с другой стороны, хорошо, что отказался. Разболтался бы от счастья, стал бы снова бумажку смотреть или всячески намекать славному водителю, какие чудеса бывают на свете.

А ведь нельзя. Нельзя показывать эту бумажку никому на свете, включая самое разначальство, жену, любимых племянников и провереннейших братьев по оружию. Никому нельзя сдавать этого человека. И самому нельзя помнить любые подробности и все мусульманские имена, начинающиеся на Н.

Так будет правильно. И перспективно.

На вытянутую руку остановилась следующая же машина, громоздкий новый УАЗ с усатым водителем. Обилие самаритян в зоне промышленной лесостепи почти пугало. Соболев попросил добросить до города, мужик, приводя московскую душу в ужас, мрачно уточнил: «Куда надо-то?», рыкнул, что все равно мимо гостиницы «Чулман» ехать, а чай в термосе вон, в ногах стоит, попей, а то белый весь.