Варшавский договор

Пока девицы сотрясали угол и остатки роллов задорными семейными криками, Костя смастерил сразу два плана, кривоватых, но реализуемых быстро, с минимумом затрат и без подозрений в неслучайности. Первый вариант был особенно хорош и подготовлен развитием событий. Через два столика сидела занятная компания: два перезрелых гопа окраинного даже для Чулманска вида оглаживали со всех сторон шмару-любительницу. Шмара изображала восторг, но грезила чем-то большим – в качественном отношении. Кавалера ей явно хотелось с машиной, баблом или хотя бы красивого. Гопы, скорее всего, тоже желали большего, но в сугубо количественном отношении – еще одну шмару, а лучше не одну.

Гульшат Неушева на роль шмары не годилась даже в самом изрыданном состоянии, но гопы этого, во-первых, могли не просечь, во-вторых, при соответствующей подготовке могли попытаться, а в-третьих, от сочетания первого и второго факторов, да еще в расстроенном состоянии, могли натворить глупостей. Что от них и требовалось.

Костя перехватил взгляд шмары. Дальше все шло как по писаному, даже Айгуль звонким прощанием не помешала. Шмара ловко отслоилась от гопов и с шубкой наперевес приняла низкий старт у второго выхода. Костя пропал из поля зрения Гульшат, быстренько вывел шмару из поля зрения гопов, напоследок, сквозь щелочку, подглядев, что гопы двинулись на Неушеву, а та на нерве от них чесанула. Все как надо.

Костя отдал всего себя шмаре, очаровал ее как мог, оттащил в ближайший подъезд и очаровал еще сильнее, почти без слов уже. Опасение, что шмара фейковая, а по жизни профессиональная проститутка или там клофелинщица, жгло недолго. Нетушки. Честная шмара.

Костя утащил ее из подъезда обратно в «Солнечный», в бесцветное кафе с верблюдом на двери, где искать никак не будут, наврал на пять фур, велел ждать и готовиться. А сам побежал следить за развитием печальных событий.

Событиям категорически не хватило печали. Так славно все стартовало – да гопы, в отличие от шмары, оказались фейковыми. Костя верил в них до последнего. Зря.

Когда конфликт исчерпался, не начавшись, да еще к месту событий подгреб левый мужик, пришлось устроить явление народу с последующим обострением обстановки. Ход был нечистым – раз решил все сделать чужими руками, высовываться не следовало. Но условия диктовали.

Фигню диктовали, к сожалению. Костя усердно обострял, совал Неушеву гопам в пасть и чуть ли не в штаны – а эти тюти моргали да переглядывались нерешительно. Осталось идти на верный и выносить под удар морду, любимую и неповторимую. Ладно удар оказался хоть и поставленным, но не смертельным. Да и сам Костя не разучился подставляться так, чтобы страшным был только звук. Верный не помог. Гопы оказались не хищниками, которые от запаха крови дуреют и кидаются, а слизняками, которые ойкают и расползаются.

Удар по морде, спасибо ему хотя бы за это, дал старт плану Б. Это нормально, человеческий организм в парном режиме так и работает. И вот по этому плану Костя с Гульшат помчались, как в шелковых пижамах по атласной простыне. Сейчас проверим, действительно ли атласные, подумал Костя, и судорожно выдрал себя из чрезмерной увлеченности процессом. В парном режиме нельзя было вваливаться под консьержкины глаза. И нельзя было открывать дверь в квартиру, не приготовившись по полной.

Костя понимал, что подготовка выглядела чрезмерной. Не бывает девушек без таблеток. А эта девушка третий месяц не выходила из депрессии, принимавшей самые различные формы. На каждую из этих форм приходился отряд отважных медикаментов. Таблетки не бриллианты, но с девушками дружат массовей. В любой девушкиной квратире найдется необходимое для достойных проводов. Но лучше не рисковать. И сделать так, чтобы аптекарь не запомнил, а таблетки не насторожили следствие излишней свежестью. Сделаем.

Чувства отключил, быстро. Вот так. Это объект. Симпатичный, считающий себя несчастным, но объект. Помеха на славном пути и дочь врагов России. Можно проще: бессмысленная девка в бессмысленной депрессии. В депрессии девки выкидывают самые разные номера. В том числе смертельные.

Как было сказано, не любил Костя заниматься такими вещами – но тут уже не до любви. Вернее, как раз до нее, не после. После никак нельзя – экспертиза установит, начнет искать партнера и обстоятельства его появления и исчезновения. На фиг. Все будет тихо и целомудренно.

Костя, глядя обещающе, как Мишка учил, сказал, не парясь, его же формулу: «Чай без церемоний пить – отчаяться», выслушал встречный лепет, мягко подтолкнул, посмотрел нужным взглядом вслед – женщины такие вещи спиной, так скажем, чувствуют, – и пошел искать аптеку. Сквозь снег и ветер, которым точно дверцу открыли. А как потом сквозь консьержку пройти незамеченным, уж придумаем.

Пару ближних аптек Костя отмел: могут проверить, а аптекарша вдруг вспомнит позднего покупателя. Еще одна оказалась закрытой, несмотря на подмигивающую вывеску «24». У следующей кучковались явные наркоши. Значит, аптекарь стучит ментам. Не надо нам такого.