Варшавское восстание и бои за Польшу, 1944–1945 гг.

Последовали тосты «за польско-английскую дружбу», пожелания «Счастливого Нового года в свободной и независимой Польше», произносились и другие приятные слова. Сразу же после полуночи разошлись отдыхать, командиры из других отрядов в сопровождении хорошо вооруженной охраны на санях отправились к себе.

Первый день Нового года — ясный и с небольшим морозом — начался необычной тишиной. Лишь откуда-то издалека раздавался редкий собачий лай. Охрана бдительно несла службу. О безопасности миссии позаботились хорошо. Сорок пять человек, отлично вооруженных — противотанковые ружья, автоматы и винтовки, у каждого — пистолет и несколько гранат. Был и еще один отряд охраны, внешнее кольцо, тоже прекрасно вооруженный.

Уже совсем развиднелось, когда находившийся на окраине села сторожевой пост сообщил о приближении колонны немецких войск, в которой было три танка, несколько гусеничных бронетранспортеров и мотоциклисты.

Стало ясно, что хорошо сработала немецкая агентурная разведка. Кто-то из поляков-предателей успел сообщить о месте нахождения англичан.

Объявили боевую тревогу всей охранной роте. Англичане, проснувшись, приступили к бритью. О ситуации доложили начальнику миссии. Полковник Хадсон, не прерывая бритья, флегматично осведомился о раскладе сил с обеих сторон. Когда он услышал о танках и бронетранспортерах, то приказал уничтожить радиостанции и шифры, сжечь все документы и сдаваться.

Услышав подобное, командир роты охраны поручник Варта (Юзеф Котецкий) не смог сдержать своего негодования. Он весьма энергично ответил английскому полковнику, причем по-русски, поскольку в польском языке таких правильных слов нет.

Побагровевший переводчик с трудом и очень приблизительно перевел: «Здесь — Польша! И я, как отвечающий за охрану миссии, именно я принимаю тут решения. О сдаче в плен не может быть и речи. Немцы нас в плен не возьмут, а просто расстреляют. Это вас поместят в комфортабельные условия и будут пичкать конфитюрами и шоколадом из посылок Красного Креста».

И добавил еще что-то о почтенной матери английского полковника, но этого переводчик перевести не сумел.

Энергичная и своевременная речь убедила англичан. Они также взялись за оружие. Подпустив немцев примерно на сто метров, польские партизаны открыли огонь. Немцы никак не ожидали, что у поляков имеются противотанковые ружья и тяжелые пулеметы. Их атака захлебнулась.

Потом, после боя, англичане всячески расхваливали боевой пыл поляков, а полковник Хадсон клятвенно пообещал, что все участники боя будут награждены английскими медалями.

Прошло уже много времени с тех пор, многие участники боя покинули этот мир, но английских медалей не получил никто.

Третьего января на встречу с членами миссии прибыл главный комендант АК — генерал Недзвядек (Медвежонок — Л. Окулицкий).

После продолжительной беседы с англичанами генерал вышел в лес на короткую прогулку. Его сопровождал поручник Варта. Он потом рассказывал: «В определенный момент генерал взял меня за руку и произнес:

— Знаете, поручник, я ошибся, нам не на кого рассчитывать, — и покачал головой…»

Поручник не посмел расспрашивать генерала. В тот момент он только остро почувствовал, что польский вопрос на международной арене благоприятно не выглядит.

Пятнадцатого января началось грандиозное советское наступление в районе Вислы, через два дня был занят район Ченстоховы и Радомска, а семнадцатого — освобождена Варшава.

Теперь генерал Окулицкий утратил всякую возможность связаться с английской миссией. И девятнадцатого января главный комендант АК писал на железнодорожном вокзале Ченстоховы свой последний приказ о роспуске АК.

Английская миссия в полном составе промаршировала в ближайшее местечко Житно, где и явилась в советскую комендатуру. Через несколько дней англичан отправили в Москву, а оттуда в Лондон.

Ялта ставит точку

4 февраля 1945 года в Ялте открылась вторая конференция руководителей правительств трех великих держав. Она продолжалась до 11 февраля. Среди важных проблем войны и послевоенного устройства обсуждалась и проблема Польши.

При этом касались вопросов ее границ. С восточной границей Польши западные союзники были давно согласны. Поэтому сейчас Рузвельт особый натиск сделал на состав будущего польского правительства. Это была последняя попытка западных стран надавить на Сталина.

7 февраля Рузвельт говорил: «Больше всего интересует нас вопрос о польском правительстве». Но он лукавил.

Для американского президента не была важна та или иная граница Польши. Не интересовала его легальность или долгосрочность того или иного польского правительства, поскольку известно, что в Польше в течение нескольких лет правительства не было вообще, и это никого не беспокоило.

На заседании в Ливадии 6 февраля Рузвельт заявил, что в США проживают 5–6 миллионов лиц польского происхождения, и его, Рузвельта, позиция, как и позиция основной массы поляков, проживающих в Соединенных Штатах, совпадает с той позицией, которую он изложил в Тегеране. Он, Рузвельт, за линию Керзона.