Варщик 4

В зале, где я очнулся было столько красного, что отчасти он напоминал кладовую Икара, где всё покрывал ультрафиолет. Красный кирпич на стенах, красные скатерти на столах, красные корешки книг и красное дерево полок разделяли золотые полоски металла. Я сидел на кресле, спинка которого возвышалась над головой больше чем на метр. Это была гостиная или зал для банкетов. Здесь Сардина или его люди за длинными столами набивали желудки. Сейчас зал был пуст, за исключением десятка голов, которые терялись в нём, будто малозначимый инвентарь.

Меня знатно помяли. Сломали ноги и снесли полбашки. Материя занималась восстановлением, отчего свечения присутствующих структур казались мне менее яркими. Но и без этого я испытывал какие-то новые чувства. Словно в горле застрял комок волос, который становился всё больше.

По обе стороны от меня стояли одаренные на стадии Познания. Они носили одежды, напоминающие костюмы гонщиков. Плотные комбинезоны в ярко-красных цветах с золотыми строчками. Их материи были спокойны, но изредка пульсировали. Они напоминали роботов, поставленных в режим охраны. Спокойные и недвижимые, но ровно до тех пор, пока объект наблюдения сидит тихо.

За ближайшим ко мне столом сидели два молодых пацана и таскали с подноса бутерброды с икрой — сыновья Сардины. Сам Сардина расхаживал впереди. Держал в руке бокал, заляпанный его жирными отпечатками.

— Малец, конечно, бесстрашный, — смакуя вино, сказал Сардина. — Догадался, что это ты грохнул Икара, и всё равно решил помочь. Твою мать, это ж надо было!.. Помогать залетному придурку, который пошел против меня! Кажется, в городе назревает бунт, — адресовал Сардина своим сыновьям. — По-другому я не могу объяснить его поведение. Он же вроде не дебил. Не совсем тупой. Он встроен в цепочку городской шпаны, а туда совсем отмороженных и тугодумов не берут. И что это значит?

— Они перестали нас бояться, — с готовность ответил Сардина младший.

— И это надо исправить! — Сардина посмотрел на второго сына.

— С удовольствием, отец, — отпрыск улыбнулся.

— Ну а ты? — Сардина кивнул на меня — Как себя чувствуешь?

Какой заботливый. Я хотел было улыбнуться, но помешало искореженное лицо. Засохшие раны на лице потянулись, отзываясь болью. Вместо улыбки я скрутил что-то невнятное. А вообще вопрос был странный. Как я себя чувствую? Не перепутал ли он меня с одним из своих сыновей? Или переживает, что я не стерплю столько мук, сколько он приготовил? Об том, кстати, стоило озаботиться. Я шевельнул руками и убедился, что девайсы Башмака исчезли. Заглянул в материю. На первый взгляд я не заметил ничего необычного. Пониженный уровень энергии, парочка сломанных звеньев, блеклое пятно онемевших связей от удара коленом. Не отказался бы от припрятанного внутри материи яда. Если дело дойдет до пыток, то уж лучше испустить энергию быстро.

А это что? В энергетическом потоке плавали какие-то примеси.

У Сардины зазвонил телефон, и он взял трубку:

— Да! На месте?! — здоровяк широко улыбнулся и похлопал себя по животу. — Отлично! Берите! Всех! Баб и мужика тоже!

Звенья интеллекта наполнились энергией. За долю секунды я прокрутил в голове цепочку дальнейших действий и принял решение. Я сижу на стуле, не привязан. Пускай без оружия, но ублюдок стоит на расстоянии короткого прыжка. Сейчас или никогда!

— Умрешь быстрее, чем пошевелишься, — сказал из-за спины охранник и положил руку на плечо.

— Серьёзно?! — Сардина поднял брови. — Ты решил, что тебе удастся добраться до меня?! Нет, ну… С Икаром у тебя, конечно, получилось, но Икар… он ведь тот ещё идиот. Ей богу, размазня и слюнтяй, которого пришлось терпеть слишком долго. Тут тебе не жилище Икра. Тут всё намного серьезнее. Если ты сидишь передо мной не связанный, это не значит, что кто-то позволит тебе приподнять хоть одну булку. Сиди тихо и жди!

Странные ощущения в материи усилились. Напрашивался вопрос к Сардине: «Чего мне ждать?», но я не стал спрашивать. Здоровяк был слишком болтливым. Сам всё расскажет. А мне не мешало бы понять — откуда это взялось. Серая примесь в энергетических потоках напоминала какой-то металлический осадок. Подгоняемый течением, он скользил по стенкам звеньев и местами собирался в горочки. Где-то налипал на стенки. Серая хреновина отягощала энергию. Делала её тяжелее и менее подвижной. От этого и я испытывал странное чувство навалившейся тяжести.