Варщик

– Всё, хорош! Как пиявка присосался! Пошли спать! – Питон поднялся. – Завтра покажу тебе первый подземный уровень. Мы пускаем туда одарённых только на стадии раскрытия, но ты, блин, уникум. Ни то ни сё. Ни оставить с пацанами, потому что одарённому на стадии раскрытия опасно тренироваться с одарёнными на стадии формирования, ни пустить на первый уровень, потому что правила братства не позволяют. Поговорю с Битой. Думаю, он согласится, что тебя нужно запускать дальше, раз у тебя получается…

Первый подземный уровень отличался от остальных. Одарённые на стадии раскрытия не только тренировались там, но и жили. По левой стене коридора располагались комнаты, по правой – тренировочные и вспомогательные залы. Такие же, как на втором подземном уровне, только получше. Словно мы поднялись на этаж с президентскими номерами.

К слову, жилых комнат на первом уровне было аж десять. Выйдя из лифта, Питон сказал, что помнит время, когда все они были заняты.

Пару лет назад битники переживали лучшие годы. У них была армия из десяти одарённых, деньги и власть. Но времена меняются… Сегодня ты на коне, держишь ситуацию под контролем, а завтра центровые жмут тебя по ценам на гербуху, и появляется отбитый Рога, который создаёт братство варваров и совершает полоумные набеги, разрывая твоих людей на куски.

– Бита сказал, ты можешь остаться, – Питон показал на двери комнат. – Я живу в первой. Выбирай любую с третьей по десятую.

Про вторую комнату я не спрашивал. Слышал, что раньше там жил Патрик. Парни из подготовительной команды рассказали про их близкую дружбу с Питоном.

Многие предполагали, что Питон не оправится от смерти Патрика, а братство развалится, потеряв последнего солдата. Кое-как Питон держался. Но при упоминании варваров закипал и свирепел. В такие секунды я понимал: единственно, что движет Питоном – жажда мести. Как только Бита отпустит поводок и скажет «фас!», Питон ломанётся к варварам, даже если это будет стоить ему жизни. Главное, чтобы Питон не сорвался раньше…

Один за другим одарённые гибли, а комнаты на первом уровне пустели. Питон и Патрик продержались дольше всех, но, в конце концов, и Патрик ушёл. Питон остался один.

Для меня перебраться с восьмого этажа в подземелье означало улучшить условия и получить новые возможности для развития. Для Питона моё переселение – много больше… В последнее время здесь было слишком безлюдно…

Большую часть дня я по-прежнему уделял варке. Почти всю работу делали машины, а я наблюдал и контролировал. Третью неделю технологическая цепочка работала прекрасно. Без единого сбоя. Ингредиенты поступали в ёмкость, некоторые проходили через сито, завышенная фракция дробилась, затем включалась мешалка и превращала разномастное пятно трав и жижи в однородное месиво. Сушка, прессовка, рассеивание, упаковка. По-хорошему, я мог подобрать пропорции и на час покинуть лабораторию. Оборудование работало без сбоев. Но цена возможной ошибки слишком высока. Это не только кредиты, но и судьба братства.

По вечерам я занимался. Влюбился в зал для практики усиленных ударов. Хотя кроме него были и другие. Акробатический комплекс, комната для восстановления физики, комната для восстановления материи, тир и «тёмная полоса». В последнюю комнату Питон советовал пока не соваться.

Зал для практики усиленных ударов походил на цех, где проводят краш-тесты. На массивных металлических стойках крепились кожаные подушки. При ударе конструкция отъезжала к стене и сжимала толстенную пружину. Такая конструкция остановила бы машину. Запас хода пружины – пять метров. Обычным ударом я сдвигал её всего на десять сантиметров.

Чтобы разобраться, как работают усиленные удары, я потратил несколько вечеров. В первый вечер материя казалась неконтролируемой, а нокаут Бычка – случайностью. Я проторчал в зале до поздней ночи, но так и не сдвинул стойку больше, чем на десять сантиметров. В следующий вечер удар получилось повторить. Я подолгу всматривался в материю и едва ли не разговаривал с ней. С горем пополам отследил скопившийся сгусток энергии на пересечении связей и подтолкнул его. Получилось. Кулак выстрелил неожиданно быстро и сильно. Неповоротливая конструкция заскрипела и нехотя отъехала назад, будто спущенный на воду корабль. Пружина сжалась на тридцать сантиметров, а затем выстрелила в обратную сторону, ударившись о железный упор.

Работа с материей только на первый взгляд казалась простой. Иногда энергия соскакивала. Срывалась с кулака и возвращалась в тело. В такие моменты я со всей дури лупил в кожаную накладку, а затем подолгу тряс выбитыми костяшками. Но учился быстро. К четвёртой тренировке избавил себя от взглядов внутрь. Научился направлять материю мысленно, визуализируя пересечения связей и скопившуюся энергию в фантазиях.