Варвар

Узенькая вьющаяся тропка то влезала в чащу, то шла лугом вдоль речки, то огибала трясину. Родион и подумать не мог, что здесь окажется так много болот и лесов! Раньше казалось, что только степь да степь кругом, не считая лесополос из тополя, редких рябинок да ивы. И бескрайние поля – подсолнечник, кукуруза, томаты.

Тропинка вынырнула из леса, наконец появились нивы, подернутые золотистой дымкой. Как раз и солнышко встало, обогрело, высушило росу.

– Слышь, Истр. Это что – рожь, что ли?

– Жито! Готы его называют – «хлеб».

– Понимаю, что хлеб.

– Скоро жатва, потом праздники, – мечтательно заулыбался подросток. – Эх, и весело же будет! Восславим богов, потом игрища… ух!

Вот она, современная молодежь – все бы играться.

– Игрища? Так ты, парень, геймер, что ли? Снова не понял? Да ладно…

Поля тянулись широкой полосой справа, а слева, на заливном лугу, за которым синела полоска реки, позвякивали колокольчики-ботала – там паслось коровье стадо.

– Наш скот, Доброгаста! – с удовольствием пояснил Истр. – А вон там – наше поле. И это тоже.

– А где же станица? Или как там у вас называется – хутор?

– А вон!

Молодой человек едва не споткнулся от неожиданности, увидев внезапно возникшие впереди хижины. По-другому их и не назовешь – низенькие мазанки, с соломенными крышами, похоже, врытые в землю. Насчитывалось их десятка два; возле каждой тянулись плетни, за которыми гуляли гуси и утки.

– Вот так хутор! – в изумлении произнес Родион. – Близ Диканьки… Слышь, парень, а у вас там ведьм случайно нет?

Глава 4

Южная лесостепь

Будь нашим гостем!

Как и договаривались, Истр убежал в дом, точнее сказать, в усадьбу, а Родион остался за плетнем дожидаться обещанной одежки. Уселся в траву за кустами, вытянул ноги, греясь на солнышке – хорошо!

Деревня состояла из дворов и отдельно выстроенных мазанок вдоль речки и выглядела, надо сказать, довольно странно. Или скорее просто бедно: улицы не асфальтированы, ни бара, ни клуба, ни машин. А самое главное, сотовой вышки Родион не мог найти, а ведь из лагеря ее хорошо было видно. Неужели так далеко ушли? Интересно получается – что же, у них тут и мобильная связь не работает? Придется стационарный телефон искать, а время-то поджимает! Туристы, поди, обыскались уже.

Что-то долго Истр одежду подбирает… «Да уж, ну и имечко – Истр!» – еще раз удивился Родион. Впрочем, мало ли странных имен? В части, где служил, старшина был Дормидонт Кондратьевич, основательный мужик, из кержаков-староверов. А еще…

Прикрыв глаза, Родион принялся вспоминать армейских дружков, отцов-командиров – а что еще-то вспомнить недавно отслужившему парню? Само собой, армию, в которую никто попасть не хочет. Ай-ай, вопят, дедовщина, боимся! Что-то в этом роде встречается, конечно, но без крайностей. А как иначе заставить нахального молодого балбеса делать что положено? Ходить в наряды, заниматься боевой подготовкой, кроссы по утрам бегать? Он ведь ни к чему подобному не привык, дома мама и бабушка на него молились, словно на икону – все на подносике подавали, даже сахар в чае размешивали. Как же, вдруг да дитя осердится, завтракать не будет? А уж если учиться куда поедет – вообще позор! Гонору у таких недорослей хоть отбавляй – и спортсмены-то они, и блоггеры, и геймеры, и еще хрен знает кто, а собственные трусишки-носочки постирать не умеют, мамкам домой возят! Те и рады: ах, мальчик наш, мальчик…. А «мальчик» уже такая дубина стоеросовая, что будь здоров. И вот горе-то мамкам-бабушкам, если от армии откупить не удалось! «Ребенок» звонит по мобильнику, слезные письмишки пишет: «Заберите меня отсюда-а-а-а». Сержант-сволочуга утром ка-ак гаркнет: «Р-рота, подъем!» – это вместо того, чтобы каждого разбудить аккуратненько: Андрюша, подъем, вставай, Олеженька… ути-пути-сю-сю-сю… А еще и на зарядку бегать заставляют, службу «тащить». Ау, комитет солдатских матерей, где вы?

Служить-то всего год, а и то никто не хочет. В армии-то чай тебе не помешают. А впрочем, уже все к тому идет. Поваров нанимают, уборщиц – старшина Дормидонт Кондратьевич плевался, как узнал. Армия, сказал, армией должна быть, а не детским садом!

– Рад!

Задумавшийся Родион вздрогнул от неожиданности, услышав чей-то голос. Зовут?

– Твое имя Рад?

Обернувшись, молодой человек увидел перед собой девушку в полотняном платье до пят, с красной затейливой вышивкой, босую. Длинные каштановые волосы незнакомки были заплетены в толстую косу, на висках поблескивало что-то серебряное – серьги, что ли? Очень уж большие, однако. А личико миленькое, красивое даже. Глаза серые или серо-зеленые, большие, нос прямой, тонкий.

– Это тебе! – Девушка держала плетеную корзинку с тряпьем, надо думать, обещанной одеждой.

– Вот, спасибо! Ой… – Родион вскочил было, но тут же, устыдившись собственной наготы, спрятался за кустами. – Ты корзинку-то оставь и иди, ладно?

– Ладно, – девчонка кивнула, опустила ношу на траву, снова улыбнулась. – Ты ведь наш гость, верно?

– Гость, гость…