Варвар из нашего города

Хм, ничего там не вылезет – не было меня тут до недавнего времени. И это, пожалуй, еще хуже. Ибо человек без прошлого – это шпион. А со шпионами тут не церемонятся. Пытки местная юстиция вполне себе признает и даже уважает, хотя и не абсолютизирует, если верить моему словоохотливому подельнику. Так что валить отсюда мне придется без вариантов.

Собственно, вариантов и раньше особо не было, испытывать судьбу, полагаясь на авось, я в любом случае не собирался, а уж теперь-то… Понять бы еще напоследок, чего это Ланн так проникся моей дальнейшей судьбой: реально зауважал или просто свою задницу прикрыть пытается? Я ведь вроде как его креатура, по крайней мере для стороннего наблюдателя. Карьеру в ополчении делал, награды он мне собственноручно вручал… Хотя не все ли теперь равно?

От размышлений меня отвлек Раск, решившийся-таки поговорить о наболевшем:

– Так ты это, теперь в стражу не пойдешь, наверное?

Я хмыкаю.

– Молодец, солдат, быстро соображаешь. Кстати, с повышением тебя. Вечером, как пойду к барону за патентом, поговорю про твое назначение – может, поспособствует чем напоследок, ну а с новой властью ты уж сам договариваться будешь.

Несмотря на открывающиеся перспективы, зам выглядит расстроенным.

– Да ну его к оркам, такое счастье. Я бы уж лучше в помощниках пересидел. Хлопот меньше, да и спокойней.

– Тебе решать. Если что, всегда можешь податься на вольные хлеба – не только в Танарисе люди живут.

– Не-е, я так не могу.

Мне показалось или в голосе каптенармуса и вправду прозвучало легкое сожаление?

– Ну, как знаешь.

Раск вздыхает, но тут же встряхивает головой:

– Ничего, выкручусь. Удачи, северянин.

– И тебе, пройдоха. Ты был не самым худшим помощником.

На плутоватой роже моего теперь уже бывшего заместителя появляется самодовольная ухмылка:

– Мой старик отец любил повторять: если хочешь оставить по себе добрую память, не пытайся стать хорошим, постарайся просто не быть плохим.

Я усмехаюсь в ответ:

– У тебя неплохо получается.

Пауза затягивается, каждый думает о своем. Пора, пожалуй, собирать манатки – дорога зовет.

– Бывай, Раск.

Зам в ответ молча подымает руку, отдавая последнее приветствие.

Вот и все. Очередной этап жизни подошел к концу, и я опять вернулся к тому, с чего начинал год назад, – бездомный бродяга без роду без племени. Попытка стать добропорядочным бюргером потерпела сокрушительное фиаско. Впереди долгая дорога в неизвестность, а позади… да ничего, в общем-то. Только сомнительная слава да неясные слухи. Ну и ладно, мне не привыкать. Я ведь Морд-северянин!

Часть вторая. Великая степь

Дорожная пыль под копытами вьется. Мы вновь расстаемся. Что нам остается?

Андрей Мартьянов

Глава XIX

Длинные тени стелятся в дорожной пыли. Дневное светило неудержимо ползет к горизонту, цепляясь за верхушки деревьев небольшого леска, вдоль опушки которого тянется серая лента Восточного тракта. В придорожных кустах щебечет, радуясь наступлению вечера, какая-то пичуга. Легкий ветерок, напоенный слабым ароматом луговых трав, веет прохладой. Телега, на которой я еду, слабо поскрипывает хорошо смазанными осями, настраивая на лирический лад. Лепота-а-а… Месяц назад, когда я отправлялся в этот путь, все выглядело далеко не так безмятежно.

Хоть я уже привык к местному неторопливому течению жизни, собираться пришлось в спешке. Не то чтобы я так уж опасался погони или еще каких неприятностей, но предпочел перестраховаться – мало ли какие случаи в мире случаются. А жизнь – она одна, ее беречь надо. Потому, собрав волю в кулак, наступил на горло собственной песне и взгромоздился на одну из трофейных рейтарских лошадей. Знал, что будет хреново, но за безопасность нужно платить.

Вообще-то к чему-то такому я подсознательно готовился с тех пор, как очутился в Илаале. Так уж получилось, что весь транспорт тут с копытным приводом, потому, в виду отсутствия альтернативы, шансы в один далеко не прекрасный момент оказаться в седле оценивались достаточно высоко. Пришлось приспосабливаться. Другой вопрос, что возможности мои до недавнего времени были весьма ограниченными…

Эпизодические объезды Старой Ивы на лошаденке Тимо за полноценные тренировки считаться никак не могли. Тем более что и сама скотинка, и ее хозяин относились к этим мероприятиям с очевидным неодобрением, поэтому свои берейторские эксперименты мне приходилось совершать от случая к случаю. После отбытия к месту службы я и вовсе осуществлял перемещения исключительно на своих двоих и, в общем-то, был вполне доволен таким положением дел, но неблагоприятный исход боевых действий внес в мой порядок движения свои коррективы.