Варвар-пришелец

– Становится теплее, – выдыхаю я, держась за его рог и покачиваясь на лице. Он впивается пальцами в мои бедра и проникает языком так глубоко, что заставляет мое тело напрячься. Я раскачиваюсь сильнее, забывая о решении продержаться как можно дольше. Это слишком приятно, а я жадная во всем, что касается Раахоша. Я прижимаюсь киской к его рту, как бесстыжая женщина, коей и являюсь. И когда он погружает палец в мое влагалище, одновременно дразня языком клитор, кончаю, пропитывая его лицо своими соками и падая на него в изнеможении.

Но даже тогда Раахош не отпускает меня. Он продолжает ласкать мою киску, вызывая дрожь в теле, пока я не начинаю дергать его за волосы.

– Моя пара, – бормочет он, и в его голосе слышна вибрация кхуйи, которое гудит от удовольствия. – Как прошла прелюдия?

Я стону и соскальзываю с него, падая рядом на меха.

– Это было так хорошо, – я тяжело дышу, совершенно измученная. – Твой язык меня убивает.

Это вызывает у него смешок.

– А как насчет остальных частей моего тела?

– Они тоже могут остаться, – эй, я заставила его рассмеяться. Очевидно, что секс поднимает ему настроение. Я не возражаю. Перевернувшись, я сворачиваюсь около него. – Как твои дела, малыш?

Раахош целует меня в макушку.

– Я в порядке.

Даже несмотря на твердый и ноющий член? Несмотря на то, что весь день был в паршивом настроении? Я хочу возразить, но мне не хочется затевать ссору, когда я так расслаблена и довольна. Поэтому я решаю осторожно углубиться в эту тему. Положив подбородок ему на грудь, спрашиваю, как ни в чем не бывало:

– Тебя беспокоит, что я вызвалась с тобой на охоту?

Я чувствую, как он напрягается.

– Почему ты так думаешь?

– Просто хочу убедиться, что у нас все в порядке. Ты сегодня какой-то отстраненный.

Он прижимает меня крепче.

– Я рад, что ты со мной. Просто не знаю, не эгоистично ли это с моей стороны.

– Почему это должно быть эгоистично? – я приподнимаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. Его губы набухли от удовольствия и приобрели темно-синий оттенок, который заставляет мое тело сжиматься от вожделения.

Он скользит рукой по моей спине.

– Потому что для тебя безопаснее оставаться в племени. Тебя тошнило сегодня утром. Что, если ты заболеешь, когда мы будем на охоте? А в племени есть целительница.

Я уже думала об этом, но все равно предпочла остаться с ним, чем быть в безопасности пещер.

– Тогда ты засунешь мне в рот пучок целебных трав и позволишь кхуйи сделать свою работу. Я заботилась о тебе, когда ты сломал ногу, помнишь? Тогда ты не обращался со мной как с хрустальным бокалом.

– Тогда ты не была беременна и тебя не тошнило, – отвечает он.

Я показываю ему язык.

– Я серьезно. Ты – человек в чуждом для тебя мире. Я беспокоюсь, что все это будет слишком тяжело для тебя.

Я закатываю глаза.

– Это и не твой мир, приятель, вы – са-кхуйи – тоже застряли здесь. Помнишь пещеру предков? Но вы приспособились. Что касается рвоты, она называется утренней тошнотой и случается с большинством человеческих женщин, когда они беременны. Это должно пройти через пару месяцев. А до тех пор мне просто нужно обращать внимание на то, что ем по утрам, и избегать еды, которая вызывает тошноту, – я пожимаю плечами. – Я не собираюсь лежать в постели и ждать, пока все пройдет. Са-кхуйи вынашивают ребенка три года, а значит, это может грозить и мне. Я не собираюсь сидеть у костра…

– И ковырять в носу. Я помню, ты уже говорила об этом.

Я сдерживаю смех.

– Совершенно верно. Я здесь, с тобой, и счастлива как никогда. Хотя нет, беру свои слова обратно. Я была бы еще счастливее, если бы ты изобразил улыбку на своем лице, – я щекочу его ребра. Он ведь боится щекотки, не так ли?

Раахош только озадаченно хлопает глазами.

– Что ты делаешь?

– Мерзавец, ты совсем не боишься щекотки? – я сильнее щекочу его бока. – Это несправедливо!

– Это должно что-то вызвать?

– Да, – раздраженно ворчу я. – Твои бока должны быть…

Его руки скользят по моим бокам, и он щекочет меня в ответ.

Я кричу, как будто меня убивают, и отползаю в сторону.

– Нет!

Раахош смеется надо мной, жестокий варвар, и удерживает на месте.

– Новое оружие в борьбе с моей парой? – его пальцы скользят по моим бокам, и я кричу от смеха, извиваясь и отчаянно пытаясь освободиться.

– Ты боишься щекотки, Лиз?

– Неееет! – кричу я, продолжая смеяться до боли в животе. – Нет, нет, нет! Остановись, остановись!

Однако он не останавливается. Он продолжает щекотать меня, пока щекотка не перерастает в возбуждение, и я не начинаю стонать. Он тоже стонет, и вместо того, чтобы щекотать мои бока, обхватывает мою грудь и дразнит соски.

– Разве щекотка приводит к возбуждению?

Я просто продолжаю стонать, измученная и обессилевшая.

– А теперь, – бормочет он, и в его глазах появляется дьявольский блеск. – Мы сыграем в одну игру, – он пожирает меня взглядом.

Вот черт, почему это так возбуждает? Моя киска напрягается.

– В какую?