Варвара Асенкова

Появилось, например, новое искусство. Оно стало называться кинематографом. Один за другим начали создаваться фильмы, где, подобно тому, как это делается в театре, человеческие характеры, отношения, судьбы воплощались в художественные образы. В шестидесятых годах двадцатого столетия появился фильм, посвященный Вашей жизни и судьбе. Он назывался «Зеленая карета». Ваш образ был в нем воссоздан артисткой Натальей Теняковой. Авторам фильма немногое было известно о Вас — они не избежали в этом смысле общей судьбы. Но люди в затемненном, притихшем зале испытывали острое сочувствие к Вам, далекой им женщине и артистке. Крупицы фактов, порой неточных, атмосфера, воссозданная не всегда верно, тем не менее возвращали нас в Петербург второй половины тридцатых годов прошлого века, и каждый из нас стремился на свидание с Вами, не думая в эти минуты о том, что на экране — всего лишь ускользающее изображение.

Но еще до того, как образ Ваш стал объектом искусства кино, Ваша судьба и неизменно сопутствовавшие ей толки вызвали к жизни несколько романов. Они вёсьма своеобразно отразили те легенды, какие долгое время связывались с Вами.

В 1902 году некто Пауль Гримм выпустил в Берлине бульварный роман под названием «Тайны Зимнего дворца». Автор скрылся за инициалами «Н. Т.» История, разворачивающаяся на страницах книжку — наивная попытка воссоздать жизнь некоей таинственной «Ассеньковой» на фоне русской жизни николаевской эпохи. Крупицы правды тонут здесь в море фантазии. События и образы искажены порой до неузнаваемости.

С каждым десятилетием новые тайны окутывали Ваш облик. И самые реальные документы оказываются подчас не более вразумительными, чем бульварные романы. В старых документах, например, время от времени упоминается какой-то Александр Николаев-Асенков, актер Александринского театра, вступивший на сцену как раз в год Вашей смерти. В метрической записи о его рождении, также хранящейся в архиве, сказано что он родился в 1823 году и что при его крещении восприемниками были незаконнорожденные дети Николай и Варвара Николаевы (??) Актера из этого таинственного Асенкова не вышло, и он стал, в конце концов, учителем русского языка в Судже под Курском. Может быть, это был еще один Ваш единоутробный брат?

Столетие со дня Вашего рождения — 1917 год — совпало в России с грандиозными общественными, политическими событиями. В России произошла революция. Началась новая история.

Современные ученые, историки театра продолжали и продолжают исследовать тайны Вашей жизни, разгадывать неразрешенные ее загадки. «Ее ранняя смерть окутала память о ней романтическим флером», — писал один из них. «Ее образ возникает перед нами из прошлого неясным видением, словно сотканным из огня и воздуха, выражаясь языком бальзаковских сравнений, — писал Б. В. Алперс, — Асенкова, как известно, умерла очень рано. Ее талант только раскрывался. Восторженные отзывы об ее игре говорят больше о надеждах, которые связывались с ее именем, об ее исключительном артистическом обаянии, чем об ее искусстве. Поэтический облик Асенковой, который сложили ее современники в стихах, ей посвященных, в биографических статьях и письмах, гораздо ярче тех свидетельств об ее игре, которые остались в журнальных рецензиях и статьях. Асенкова была романтическим видением на молодой русской сцене. В ней было скрыто обещание большого таланта, которое и ценили в ней современники… Было что-то неуловимое в облике этого «ангела», какое-то несоответствие между теми ролями, которые она играла, и обещанием, которое жило в ней. Водевильный репертуар, прославивший Асенкову, почти ничего не дает нам для понимания этого обаяния, этой улыбки, смешанной с грустью, которую вызывала Асенкова у своих современников… «Что-то», что было в таланте Асенковой и что нельзя было рассказать словами, ускользает из рецензий об ее игре. Здесь скальпель чересчур добросовестного исследователя может разрушить одну из самых поэтических легенд русской сцены».

Надеюсь, что добросовестно исследуя Вашу жизнь, я не стал «слишком добросовестным» хирургом. Во всяком случае, скальпеля я не употребил.

Итак, «было что-то неуловимое в облике этого «ангела». «Что-то», что было в таланте Асенковой и что нельзя было рассказать словами, ускользает из рецензий об ее игре.»

Это таинственное «что-то» ускользало и из тех немногих Ваших портретов, какие дошли до нас. Трудно понять, почему, но ни один из них не передает того необычного очарования, той красоты и прелести оригинала, о которых наперебой писали Ваши современники.

Самым известным, многократно публиковавшимся, стал Ваш портрет в роли Эсмеральды с лютней в руках — работа Вашего современника и сверстника Владимира Гау. В конце тридцатых годов, когда создавался этот портрет, Гау был уже обладателем серебряной медали и звания неклассного художника по акварели.

Акварель Гау, изображающая Вас в роли Эсмеральды, бесследно исчезла. А литография, сделанная с нее в Париже Граведоном, обошла все издания, посвященные русскому театру прошлого столетия.