Варвара Смородина против зомби

В соседнем поселке Верховном, ныне разрушенном и заброшенном, когда-то жил граф с такой же фамилией. Возможно, село назвали Верховным потому, что именно это место граф выбрал для усадьбы. Во времена революции графа решили расстрелять, его почти схватили, но он оказался не из дураков, успев удрать и увезти с собой семью. Однако, поскольку новая власть застигла аристократа врасплох, удирать пришлось практически в одних подштанниках. Легенда гласила, что Верховный, надеясь на быстрое подавление крестьянских бунтов (так он называл революцию), припрятал состояние где-то в усадьбе. Но революция свершилась, страна покатилась в тартарары, на смену одному строю пришел другой, потом война, очередное свержение власти и многое другое, о чем я знала по урокам истории. Граф, бежавший за границу, не вернулся, клад остался в поместье, превращенном в сельский клуб. Позже Верховное захирело: люди переезжали в наш поселок, либо уезжали навсегда, бросая дома. Еще до нашего с Васькой рождения село опустело. А легенда, что сокровища графа где-то там, продолжали будоражить население. То и дело местные и приезжие отправлялись в мертвый поселок искать клад. В последнее время поиски велись все реже. По словам Васьки, в Верховное никто не ездил минимум год. Клад не существовал, либо давно был найден. Именно так все решили. А потом у библиотеки нашли покойника с золотой монетой в руках.

– В усадьбе теперь пост хотят оставить, – сообщил Вася, пыхтя от напряжения, поскольку вьюнок, цеплявшийся за картофельный куст, не желал с ним расставаться. Я отрубила вьюнок тяпкой. – Зря ты так, у него корни в земле, новый стебель вылезет…

– Почему ты решил, что оставят? – спросила я, хватая и дергая оставшийся в земле корень.

– Отец сказал, – нехотя признался Вася. – То есть он не мне говорил, а по телефону, я просто услышал… Говорил, теперь от кладоискателей прохода не будет. Фомичев тоже клад искал, и все без толку. А сейчас, видно, нашел…

Что участковый Пряников – Васькин отец, я догадалась без посторонней помощи и порадовалась, что одной тайной стало меньше. Мне хотелось спросить, куда смотрит его мама, но решила, что на данной стадии знакомства этот вопрос бестактен. Выяснить это можно позднее. На повестке дня стояли более важные вопросы.

Первый зародился у меня еще у библиотеки, когда я искала следы рядом с собачьей будкой. Тогда мимолетная мысль не могла сформироваться, а сейчас я вспомнила, как повел себя пес, когда незнакомец подошел к Элеоноре. Собака зарычала. А на следующий день, когда мы с Васькой подошли вплотную, собака не издала ни звука. Пес наверняка знал Ваську, со мной несколько минут делил будку, к тому же я угостила его пирогом. Значит, собеседника Элеоноры собака не знала…

Или не любила…

Я подумала, что пес мог среагировать не на незнакомца, а на запах, например алкоголя. У нас очень давно, когда я была совсем маленькой, жил пес, который до трясучки ненавидел пьяных. Возможно ли, что от незнакомца пахло чем-то неприятным?

Эту загадку я оставила на потом и перешла ко второму вопросу. Догадка взорвалась в моей голове еще на берегу, а сегодня, увидев тренировку Сени, я вспомнила глубину следов на берегу, крутой склон и цепочку более слабых отпечатков. Разумеется, о зомби речь не шла. Покойника принесли из реки, которая следов, как известно, не хранит. При этом человек, если судить по следам, был один и невероятно силен, раз смог поднять тело по склону, пусть не слишком крутому, и при этом почти не оставить следов. Скорее всего, неизвестный шел по той же тропинке, что и мы, напоровшись на ту же железку, что и Вася. Недаром на отпечатках его обуви я обнаружила следы крови. Я пожалела, что не догадалась собрать образцы, пригодные для экспертизы. Хотя куда бы я их сложила? В карман? Что-то еще важное сказал тогда Вася…

Ах да! Дохлая корова!

Местные на эту часть берега не ходили, предпочитая пляж и причал. Неизвестный должен об этом знать. Здесь он не рисковал быть застигнутым. Труп вытащили на берег, подняли наверх и бросили у дороги.

Зачем?

На этот вопрос у меня не было ответа. По мне, покойника проще всего утопить в реке. А что: привязал к ноге Сенину гирю, и – бултых! Однако кто-то потрудился втащить наверх труп двухлетней давности.

Не понимая, для чего неизвестному такие сложности, я ворочалась с боку на бок и вдруг услышала приглушенные голоса. Скорее всего, Пряников опять пришел на совещание. Решив, что они наверняка сболтнут что-нибудь интересное, я выскользнула из постели и на цыпочках вышла из комнаты, остановившись в коридоре.

– Не понимаю, как покойник мог так хорошо сохраниться, – прогудел Пряников. – Фомичев утонул два года назад. Хотя сейчас я думаю, что он просто где-то скрывался, а утонул только сейчас. Экспертиза показала – в легких вода. Но почему он на глазах разлагался? Мистика какая-то…

Я мысленно кивнула. Правильный вопрос. Я тоже подумала, что Фомичев был жив все это время.