Варварские нашествия на Европу: германский натиск

Как бы хорошо ни был изучен язык готов благодаря Вульфиле, лингвистика не слишком проясняет для нас проблему их происхождения, она лишь подсказывает, что ее решение не следует искать слишком далеко от скандинавского ареала. Но где проходили его границы на заре нашей эры? Этого мы не знаем. В средние века два скандинавских народа носили имя, по видимости, напоминающее о готах — Gutar на острове Готланд и Gotar в Готаланде (южная часть древней Швеции). У нас нет решающих доводов, чтобы установить, кто из них были родственники готов[47].

Археология в состоянии дать только достаточно противоречивые сведения. По счастью, готы со времени своего пребывания в Померании выделялись характерным погребальным обрядом, резко отличающимся от обычаев почти всех германских народов: они не клали оружие с мужчинами в могилы. Однако на рубеже нашей эры подобная практика обнаруживается в западной части Готаланда (Вастерготланд), в районе, который, кажется, не был заселен в тот самый момент, когда римские источники фиксируют появление готов к югу от Балтийского моря[48]. Но почти все готы Вислы, кажется, практиковали погребение в землю, в то время как Скандинавия, напротив, знала только кремацию… Археологи не в силах ни аргументированно опровергнуть, ни по-настоящему доказать тезис Иордана.

Истинная история готов начинается с Плиния, который около 75 г. до н. э. упоминает о гутонах, и Тацита, располагавшего сведениями о готонах примерно в 98 г. Тогда они были на северо-востоке Германии — вскоре их местонахождение уточнил Птолемей: на правом берегу Вислы в ее нижнем течении. Без сомнения, их владения простирались в северном направлении, так как в балтийских языках, как полагают, встречаются многочисленные заимствования из готского. Незадолго до 150 г. король Филимер инициировал переселение на юго-восток, через болота Припяти, в направлении понтийской степи. Около 230 г. мы обнаруживаем готов к северо-западу от Черного моря. Между Карпатами, Доном, Вислой и Азовским морем они создают государство с расплывчатыми очертаниями, центр которого, видимо, находился в низовьях Днепра. Вместе с присоединившимися к ним бастарнами и скирами, готы испытали сильное влияние иранцев, древних хозяев этих земель. Готы стали полукочевыми скотоводами, заимствовали кольчугу и — по крайней мере, их короли — иранское одеяние, причем настолько, что греко-римские авторы часто путали их со скифами или принимали алан за их родичей. Настоящие готы, конечно же, составляли лишь часть населения этого огромного пространства, где к тому времени уже закрепились предки славян.

Именно тогда выявилось двоякое разделение, которое довлеет над всей историей готов. Первоначально выделяются Tervingi (тервинги) и Greutungi (гревтунги), но вскоре на смену этим названиям приходят вестготы и остготы[49]. Это никак не сказалось ни на единстве языка, ни на осознании близкого родства. Группы и отдельные персонажи всегда с легкостью переходили из одной общности в другую. Но, бесспорно, у остготов и вестготов были свои короли, и держава остготов обладала некоторым превосходством. Два народа-сателлита, гепиды и тайфалы, сохраняли автономию.

Первый контакт между готами и империей состоялся в Дакии при Гордиане III; после 238 г. произошел набег на Фракию. Затем готы открыли море — как впоследствии это сделали на том же самом участке славяне и варяги. На паях с герулами они грабили берега Черного моря, в 257–258 гг. форсировали Босфор и повторили это еще пять или шесть раз, пока в 276 г. не добрались до самой Киликии. После этого внезапного всплеска активности на море они вернулись к сухопутным операциям, впрочем, весьма прибыльным: в 271 г. Аврелиан уступил им Дакию[50]. В течение века владычество готов без заметных потрясений заменило собой римское на всем протяжении Дуная, от Паннонской равнины до дельты. Как и все соседи империи, готы поставляли новобранцев римским армиям и платили дань. После победы Рима в 332 г. с вестготами был заключен faedus. Этот договор, соблюдавшийся в течение 35 лет, сделал возможным замечательный обмен между цивилизациями, а главное — знакомство готов с христианством.

Проповедь христианства в Готии началась на заре IV в. (один из ее епископов присутствовал в Никее). Однако именно здесь своего самого заметного успеха добились ариане, удостоив в 341 г. епископского сана Вульфилу, вестгота с анатолийскими корнями. Вульфила проявил себя как человек по-настоящему выдающегося ума, создав письменность и литературный готский язык, чтобы перевести на него Новый Завет. Он вывел христианство из узкого круга потомков военнопленных, хотя в 348, а затем и в 369 гг. готские вожди развязали гонения на христиан. Апостол готов умер изгнанником в Константинополе в 383 г. Его вера была принята аристократией только после вступления готов в империю. Таким образом, народ готов стал полем для интеллектуального и религиозного эксперимента, не имеющего аналогов среди тех, кто имел отношение к нашествиям.