Варварский берег

Пока что Олег не испытывал особых неудобств от гребли. Напротив, тело, отвыкшее от движения на гаупт вахте, радовалось приложению сил.

Но тут капитан, желая выслужиться перед Дедом, приказал комиту прибавить скорости. Комит тут же взял в рот свою дудку и засвистел. Ему вторил сукомит.

Надсмотрщики разбежались по куршее, требуя сунуть в зубы затычку из пробки:

– Кляп в рот, канальи! Живо! Кляп в рот!

Барабанщик ускорился, отбивая ритм почаще, и Сухов приналег на весло. Когда он очередной раз прогнулся, спину его обжег кнут.

– Кляп в рот, кому сказано? – прорычал аргузин.

– Я тебя убью! – вырвалось у Олега.

Лицо человека-без-шеи исказилось, он замахнулся, распуская плеть, но властный голос де Рюйтера остановил его.

Сухов поглядел на Деда, и снова глаза – в глаза. Адмирал смотрел изучающе, игнорируя опасный блеск во взгляде Олега.

– Чего ты кляп не взял? – поинтересовался Пончик. – Он чистый, ты не думай. Их при мне резали из пробки. Угу…

– Да я не брезгливый, – выдохнул Сухов, загребая, – противно просто. Будет тут всякое чмо… – Не договорив, он выдохнул, прогибаясь вперед и занося весло.

А гребцы за его спиной мычали, стискивая кляпы, и этот надрывный стон ходил волнами, пуская мурашки по коже.

Ненужную гонку первым проиграл Пончик. Совсем немного времени потребовалось, чтобы он выдохся. Вторым в финал вышел Яр. Оба только качались, цепляясь за весло, но тягать его они больше не могли.

Быков был красный от стыда.

– Я… выложился… – хрипло выдавливал он, со всхлипом вбирая воздух. – Сдох…

Дышать было больно, легкие словно обжигало воздухом.

Яр сильно переживал – вроде и бицепсы-трицепсы накачаны, а вот, поди ж ты, уработался.

С Пончиком всё ясно: с выражением зомби на лице не Шурка весло тягает – весло тягает Шурку, мотыляя туда и обратно.

А Сухов гребет, как машина, как наглядное пособие для демонстрации возвратно-поступательного движения.

Быков припомнил, как он впервые повстречался с Олегом. Случилось сие на фестивале исторической реконструкции, до которой Яр был большой охотник.

Он тогда поединок затеял, дабы все полюбовались, какой он умелый рубака.

Противник его, Сёма Жестянщик, представлял викинга – он был в длинной кольчуге-бирни, с круглыми шлемом и щитом, а вот Быков щеголял в великолепных рыцарских доспехах XIV века, вороненых, с серебряной чеканкой, – денег хватало…

«Черный рыцарь» двигался быстро, лихо орудуя мечом. «Викинг», высокий, толстоватый парень, был неповоротлив, он отмахивался секирой от клинка, полагаясь на силу, и не поспевал за шустрым противником.

Вот рыцарский меч коснулся бычьей шеи «норманна», и обступившие поляну знатоки заголосили:

– Готов! Адекватно, Яр! Улоф Змеиный Глаз, ты убит!

Рыцарь, салютуя мечом, поднял щелястое забрало.

Сухов, упакованный в потертые джинсы и мокасины, в домотканую рубаху с богатой вышивой у ворота, стоял неподалеку, наблюдая за поединщиками. Его широкие плечи покрывала длинная куртка из оленьей шкуры, выделанной добела, щедро расшитой бисером и мелким речным жемчугом, а на ремне висели ножны с византийским мечом акуфием, чей не слишком длинный клинок пробивал кольчугу.

От Олега исходила спокойная холодная сила, а тут – типичный мажор, избалованное дите богатеньких родителей.

Яр мигом приметил Олегову усмешку, вспыхнул, как маков цвет, и, стащив с себя шлем бацинет, встряхнул длинными волосами, слипшимися в сосульки.

– Кто ты, дерзкий странник? – выспренно спросил он.

– Магистр Олегарий, – спокойно ответил Сухов. – Обращаясь ко мне, следует добавлять: сиятельный.

По толпе пробежал шумок, а Быков картинно вскинул меч.

– Я вызываю тебя на бой! – воскликнул он. – За непочтительность!

– Ладно, – пожал плечами Олег.

Пончик сказал негромко: – Это и есть Яр Быков. Угу… – Я так и понял.

– Эй, оруженосцы! – кликнул Яр. – Негоже биться в латах с бездоспешным!

Суетливые оруженосцы, больше похожие на студентов старших курсов, кинулись к нему – расстегивать кожаные ремешки и вскрывать рыцарский панцирь.

– Защищайся, сиятельный! – сказал Ярослав церемонно, тут же переходя в атаку.

Сухов отбил наскок легко, будто играючи, и совершил молниеносный выпад. Острие акуфия уткнулось «рыцарю» в шею.

– Убит, – сказал Олег.

– Это нечестно! – воспротивился Быков. – Я не успел!

– Потому и мертв, – пожал плечами магистр, пряча клинок в ножны.

– Давай сначала? – разгорячился Яр. – Выхватываем мечи на счет три. Борька, считай!

Белобрысый Борька повел счет:

– Ра-аз… Два-а… Три!

«Черный рыцарь» только потянул меч из ножен, когда Олегов акуфий чиркнул наискосок по его стеганому поддоспешнику. Сверкнул крылышком стрекозы, взвиваясь с шелестом в воздух, и легонько шлепнул Ярослава по плечу плоской стороной – голоменью.

– Я выпустил тебе кишки, – любезно сообщил Сухов, – и подрубил голову. Надеюсь, это уж точно несовместимо с жизнью?

Ошеломленный Быков только рот раскрыл. Из толпы крикнули:

– Неадекватно!

– Адекватно! – со злостью сказал мажор, швыряя в ножны меч. – Это ж надо, а? И я еще считал себя мастером! Ха! Ты где так навострился?

– В дружине Рюрика, – ответил Олег, намечая улыбку.