Варварский берег

– Узнаешь меня? – спросила она бородача.

Тот замедленно кивнул.

– Кто такие? Арабы? Берберы?

– Кулуглисы, – буркнул подстреленный.

– Самого-то как звать?

– Саид я…

– Ответь мне, Саид, зачем вы охотились за мной? Да еще в Крепости ифритов? Неужто не страшно было?

– Еще как страшно, – проворчал Саид, ежась. – Нам приказали захватить женщину, одетую туарегом. Сказали где и когда. Ну и заплатили… Золотыми дукатами.

– Кто приказал?

Кулуглис снова поежился, да, видать, потревожил рану, от чего сморщился.

– Мы его не знаем. Он не из наших, то ли франк, то ли кто еще. Он… такой… опасный. Весь в черном, ни усов, ни бороды, а на щеке, вот здесь – шрам, как перекрестье.

– Ага… А раньше видали его?

– А то! – взбодрился Саид, уверовав в то, что смерть ему не грозит. – Видали, конечно. Чуть ли не месяц назад он нас в Алжире нашел и говорит: «Крепость ифритов покинут четверо христиан сакалиба. Надо их поймать и доставить на берег. Я куплю их у вас по хорошей цене». Ну мы и… сюда. С утра явились, а уже в полдень эти четверо появились. Двух наших, Хусейна и Мустафу, прибили, ну и мы им наваляли. Отвезли на берег и продали тому черному… Аллах свидетель, я не вру!

– Скажи, Саид, а как выглядели те четверо?

– Ну-у… Один такой невысокий и полный, другой повыше, а еще двое здоровенные, плечи – во!

– Понятно. Вот что, Саид. Я могу приказать, чтобы всех вас убили, и мои люди сделают это. Но у вас есть выбор – вы можете стать на мою сторону. Мне нужно попасть в Алжир и найти этого вашего заказчика, что со шрамом.

Не слишком высокий Саид будто вытянулся.

– Мы проводим тебя, госпожа, – клятвенно заверил он, – и произнесем слова верности, положа руку на клинки!

Амеллаль с сомнением покачал головой, но спорить не стал – пока что удача сопутствовала их прекрасной, но расчетливой и по-мужски решительной предводительнице.

Правду говорят странствующие поэты: «Красавица – это меч, разрубающий жизнь!»

Глава 17, в которой Олег узнает себе цену

«Великолепная пятерка» собралась быстро, опыт имелся, и ранним утром, еще затемно, Олег со товарищи покинул дом графа д’Эбервиля и его будущей супруги.

Сухов перемогся-таки, не стал подниматься, дабы на прощание засвидетельствовать почтение Флоре. Бедняжка и без того проплакала весь вечер.

Шевалье де Монтиньи провожал граф и верная Анакаона, зато уж припасов в дорогу было столько, что впору вьючного тяжеловоза нагружать.

На рассвете покинули Париж, ехали весь день и остановились на ночь в Рамбуйе.

Постоялый двор выглядел не слишком, а потому, дабы не делить постель с клопами, все пятеро устроились на сеновале при конюшне.

Ночью тут хоть и зябко было, зато ни одного поганого кровопийцы. Мыши не в счет.

– Граф выглядит чересчур честным, – сказал Быков, позевывая, – таким блестящая карьера не светит.

– Зато жить будет спокойней всяких герцогов, – подал голос Пончик. – Угу…

– Понч, ты мне лучше скажи, чего от тебя хотел этот черный, – заговорил Сухов. – Кто он такой, вообще? Это самое, может, проговорился как-нибудь?

– Да странно всё, – пожал плечами Шурик, – непонятно как-то… Подъехали трое, ткнули в бок дуло пистолета и вежливо попросили сесть в седло да ехать туда, куда скажут. Я и поехал… А на перекрестке этот черный со шрамом показался из-за деревьев… Вспомнил! Тот мушкетер, который меня пистолетом тыкал, обращался к нему по имени – он черного господином Корнелием называл! Угу.

– Ну хоть что-то…

– Ага! А в казармы когда приехали, я даже спешиться не успел. Один мушкетер всё при мне был, тоже в седле. Я так понял, что мы еще куда-то ехать должны были, но тут Яр с Пахой вломились и все их планы сорвали… Угу.

– Чем дальше, – проворчал Олег, – тем всё страньше и страньше…

На второй день Сухов стал успокаиваться – никаких погонь и преследований они не заметили.

Легкой рысцой, жалея коней, пятерка выехала на дорогу к Орлеану.

Миновав деревянный мост, всадники свернули на неширокий тракт, который с обеих сторон обступили высокие деревья.

Олег подумал, что место весьма подходящее для засады, и тут же впереди выехали из зарослей пятеро серых мушкетеров.

Сухов оглянулся. Ну, разумеется…

Еще полдесятка перекрыли дорогу позади, отсекая пути к отступлению. И что делать?

Скомандовать «Вперед!» и двинуться на прорыв?

И скольким из их пятерки посчастливится выбраться живыми из этой передряги? Уж если тот, кто задумал подловить их, перекрыл вход и выход, можно быть уверенным, что и на флангах засели стрелки. Вот сейчас наводят свои мушкеты, ожидая команды.

– Стойте здесь, – негромко сказал Олег. – Если мне не повезет, ломитесь лесом.

– Ага, щаз-з! – проворчал Комов.

Сухов направил коня к мушкетерам, поджидавшим их впереди. Надо полагать, их специально подбирали по росту и комплекции – верзилы еще те, замучишься убивать.

Среди четверых здоровяков выделялся пожилой мужчина среднего роста, с длинными вьющимися волосами, изрядно отмеченными сединой.

Его загорелое скуластое лицо с тонким хрящеватым носом и проницательными глазами дышало волей и решимостью. Этого пугать не стоит, не из таковских.