Варварский берег

Авраам Дюкен постоял у окна, выходившего на корму «Сен-Эспри», поглядел на безмятежное море и решительно сказал:

– Хорошо, де Монтиньи. Мы передадим вам двоих… ладно, троих пиратских главарей и… Действуйте!

Глава 31, в которой Олег устраивает большой переполох

Трое корсаров Меццоморте сидели рядком на палубе «Ретвизана», устроившись на решетке, прикрывавшей трюм, и тихонько переговаривались.

Посматривали они вокруг настороженно, видимо, не верили до конца неверным. Отчего вдруг такая милость – и жизни не лишают, и на свободу отпускают?

К ним пристроился Айюр, одетый по алжирской моде. Он изображал простого пирата-бербера и скромно сидел в сторонке, изредка поддакивая да потихоньку подбрасывая дезу, – мол, французы эти специально наняли капитана «Ретвизана», который и сам-то пират, чтобы высадить пленников на берег.

Зачем? А чтоб те рассказали местным, как их Флот Леванта разгромил! Пусть, дескать, все боятся!

Люди Меццоморте еще пуще разошлись, тогда уж к ним приблизился Сухов и на их же родной речи, посмеиваясь да вышучивая «этих глупых французов», присоветовал ни на что не обращать внимания, а просто радоваться близкой воле.

Альф-Раас находился ближе к тунисским берегам, чем собственно к алжирским (хотя границы на Варварском берегу либо отсутствовали, либо не признавались), а посему путь от Галите не занял много времени.

Уже на следующий день показались островки, скалистой грудью прикрывавшие «тысячеголовую» гавань.

Приближенный Мезаморты, угодивший в плен, небезызвестный Айдин-реис, по прозвищу Килиджи, лично поднялся на шканцы, указывая рулевому через посредничество Олега, куда поворачивать да где пройти.

К полудню «Ретвизан» оказался на рейде довольнотаки тесной бухты. Больших кораблей здесь не было, в основном фелюги да рыбацкие доу, зато стояли они тесно, борт к борту.

– К-как селедки в б-бочке, – проворчал Бастиан.

– Ты вон туда глянь, – сказал Быков.

– Пальцем не показывай! – осадил его Сухов. – Нельзя чтобы наши реисы догадались.

А показывал Яр на парочку французских пинасов, стоявших за скалистым гребнем, который делил бухту на две гавани, большую и маленькую.

Угнанные корабли занимали ту, что поменьше.

Сощурившись, Олег оглядел Альф-Раас. Фортов тут точно не было. Хотя артиллерийская батарея присутствовала – стволы орудий выглядывали над глиняным дувалом, полукругом своим изображавшим кронверк на вершине прибрежного холма.

Вплотную к батарее примыкал большой… сарай, что ли, тоже выстроенный из сырцового кирпича. Надо полагать, там хранились ядра, порох и канонирские причиндалы.

Сама деревня была неотличима от десятков прочих поселений, разбросанных по Варварскому берегу, – плоскокрышие белые домики вразброс, кое-где над глинобитными стенами колыхались перистые листья пальм.

По узким, кривым улицам брели аборигены, порой ведя в поводу осликов, загруженных сверх всякой меры. Казалось, споткнется бедный ишак – и груз раздавит его в котлету.

«Ретвизан» не стал бросать якорь – не то место, чтобы здесь задерживаться. Несколько фелюг мигом подошли к флейту, имея недобрые намерения, но вид приосанившихся деятелей из банды Меццоморте сразу снял напряжение.

А после и сам Каравулык показался, и хозяева фелюг чуть не передрались за право доставить на берег кызлар-агасы.

На Варварском берегу хоть и не слишком-то считались с падишахом, но чтили владыку османов.

Олег наблюдал со шканцев, как Айюр спускался на палубу юркого одномачтового суденышка. «Суперагент!»

Всё, что нужно, было с ним обговорено. Теперь оставалось отойти в море подальше и дожидаться ночи.

Последним борт «Ретвизана» покидал Каравулык.

Ему помогала Фейруза.

– Передайте Елене мои поздравления и мою благодарность, – церемонно сказал кызлар-агасы, но не выдержал и тихо рассмеялся: – Восхитительная женщина! Говорю это как человек, лишенный обычного для вас влечения. Просто я успел оценить не только красоту Елены, но и волю ее, и находчивость.

– Я тоже, – улыбнулся Сухов.

– Мне даже не жаль золота, потраченного на нее.

Встреча с Еленой стоила того. Удачи, капитан!

– И вам того же. Поднять паруса!

Ночь выдалась тихой и спокойной. Знойные ветерки, задувавшие из пекла Сахары, стихли. Слабый нордвест наполнил паруса флейта, подгоняя корабль к «Тысяче голов».

Луны не было, но чистый воздух семнадцатого столетия позволял видеть и при звездном свете. Во всяком случае, белую пену прибоя впередсмотрящий заметит обязательно.

Олег, настоявшись у штурвала, присел прямо на ступеньку трапа.

Рядом устроился Пончик. Ярослав сперва к перилам прислонился, но после и он стал моститься парой ступеней ниже.

– Как там Айюр, интересно? – вопросил Шурик.

Быков шумно вздохнул.

– Скоро узнаем, – пробормотал он. – Один Олег спокоен, а я уже чешусь от нетерпения!

– Блохи, наверное, завелись, – поставил диагноз Пончик. – Угу… – Молчи, смертный!

– А ведь мы у самого Варварского берега, – сказал Сухов. – Скоро нам сходить.

– Мужикам говорить будем? – деловито спросил Яр. Олег подумал.