Варвары и Рим. Крушение империи

Никто не мог лишить своего сына наследства, если тот не совершил какого-нибудь ужасного преступления. Также нельзя было передавать свою собственность другому, если существовал сын-наследник. Весьма интересны законы о дарении собственности. Они напоминают нам о древнем народном собрании, которое саксы называли gemot, франки — mallus, а лангобарды и норманны — thing.^{102} Каждый дар должен был делаться прилюдно, и для обозначения акта дарения лангобарды в Италии применяли составное латинское слово thin-gare. Сам дар назывался gaire-thinx. При этом gaire означает копье, и, очевидно, относится к какому-нибудь торжественному акту с использованием копья. Закон Ротари гласит: «Если кто захочет подарить свои вещи другому, пусть совершает сам дар — gaire-thinx — не тайно, а перед свободными людьми, чтобы в дальнейшем не разгорелся бы никакой спор между тем, кто дарит, и тем, кто будет принимать». Только мужчины, не имевшие законных сыновей, могли дарить свою собственность. Если такой бездетный человек хотел оставить свою собственность не ближайшему родственнику, а постороннему, по лангобардским законам (тогда не было такого понятия, как завещательное распоряжение) единственным для него вариантом было дарение — gaire-thinx — с оговоркой, что передача должна осуществиться только после его смерти. Для таких случаев существовала специальная формула: дарителю следовало произнести слова lidin laib, смысл которых нам неясен. Хуже всего было то, что таким даром, сделанным на людях, человек ограничивал власть над своей же собственностью на всю оставшуюся жизнь. Впредь он был обязан относиться к своей собственности разумно, не разбазаривать ее. Только если человек, бездетный во время thingatia, впоследствии обзаводился сыновьями, тогда акт дарения признавался не имеющим законной силы.

Теперь перейдем к семейному праву. Ротари формулирует общее утверждение касательно положения женщины в следующем законе: «Ни одна свободная женщина, живущая в нашем королевстве по lex Langobardorum, не должна жить selpmundia, то есть по собственной свободной воле. Она всегда должна оставаться под покровительством мужчин, и если других нет, тогда под покровительством короля. Она не имеет права передавать или дарить свое движимое и недвижимое имущество без согласия того, под чьим мундиумом она находится»[20].

Этот принцип конечно же был общим для всех древних германцев. Но нигде мы не находим его так четко сформулированным, как в эдикте Ротари. Да и выводы изложены ясно и полно. В дни, когда кровная вражда была общепринятым социальным институтом, эта система давала большие преимущества женщинам. И если mund, или покровитель, женщины был ответствен за ее дела, вполне разумно, что он имел право решающего голоса при распоряжении ее собственностью.

Законы о браке в основном касались денежных средств, которые в таком случае переходили из рук в руки. Речь шла о трех разных суммах — meet, faderfio, morgincap. Жених выкупал невесту у отца или опекуна, и цену, которую он обещал заплатить, называли meed, или, поскольку лангобарды меняли d на t, — meet. При заключении такой сделки жениху требовалась помощь друга, который давал гарантию, что он выполнит свое обещание. Затем отец должен был дать невесте приданое, которое называлось faderfio — плата отца. После заключения брака муж дарил жене крупный подарок — morgengebe, или, по-лангобардски, morgincap. Законы устанавливают, что происходит с этими суммами при разных обстоятельствах. Далее творец законов рассматривает случаи неравных браков между свободными людьми и серфами, или рабами, и социальный статус отпрысков в таких семьях. Единственный неравный брак, который был строго запрещен, — это союз между свободной женщиной и рабом. Раб, который женился на свободной женщине, навлекал на себя смерть, а родственники женщины, нарушившей закон, имели право ее убить или изгнать, отобрав собственность. Если они не принимали никаких мер, королевский чиновник (должностное лицо) обязан был отвести такую женщину в суд, после чего она должна была работать — ткать вместе с другими рабынями. С другой стороны, если мужчина решал взять в жены одну из своих рабынь, он мог это сделать, но сначала ему следовало дать ей свободу.