Варвары Крыма

Сузив глаза, старшина положил руку мне на затылок и притянул мою голову к себе. Он, наверное, хотел сделать это по-мужски, широким властным жестом, но получилось неубедительно.

— Может, ты не Марк, не управитель Херсон-Града, но она страдает из-за тебя, и поэтому я тебя всё равно не люблю, — зло проговорил он. — Но я люблю её. Поэтому когда мы приедем к машине, когда ты будешь больше не нужен, я очень постараюсь, чтобы ты погиб.

Я отпихнул его локтем и сбросил руку с шеи.

— Лонгин хочет меня убить, Мира тоже, Марк мечтает о моей смерти, теперь ты ещё… Слишком вас много. Ты меня вообще не интересуешь, старшина. Катись подальше со своей любовью.

На лице Ефима заиграли желваки, он сцепил зубы так, что мне показалось — сейчас между ними проскочит искра. Я отвернулся, услышав хриплое тявканье.

Мы приближались к посёлку. К трициклам вылетела небольшая стая песчаных шакалов, и один с ходу прыгнул на водителя головной машины. Грохнул выстрел, зверя отбросило назад, он с визгом покатился в пыли. Открыли огонь другие гетманы, Ген тоже начал стрелять. Несколько мгновений вокруг грохотало, запах пороха мешался с тяжёлым духом солярки, над трициклами взлетали дымовые облачка, ветер уносил их прочь — а потом оставшиеся в живых шакалы с воем разбежались.

Колёса застучали по стыкам присыпанных песком бетонных плит, и водители снизили скорость. Машины катили между двумя рядами одинаковых серых построек, я мог заглянуть в окна, за которыми открывались просторные пустые помещения. Сквозь трещины в полах пробивалась чахлая трава.

Мы въехали на треугольную площадь. По правую руку шла поросшая колючкой канава, по левую — длинное приземистое здание, перед которым тянулся ряд открытых канализационных люков.

Водитель первого трицикла глянул назад, воевода подал знак увеличить скорость — гетман кивнул и снова пригнулся за листом брони. Машины начали разгоняться, когда что-то появилось из-за дальнего конца здания.

Сначала я решил, что это какой-то зверь… но ни у одного крымского мутафага нет трёх сваренных вместе, торчащих вверх выхлопных труб, извергающих клубы вонючего чёрного дыма, по сравнению с которым сизые отрыжки наших двигателей казались нежным утренним туманом над рекой.

Машина напоминала животное, потому что её покрывали меховые шкуры, прибитые прямо к капоту и багажнику. Из капота торчал кривой рог с нанизанным человеческим черепом.

Облачённый в неописуемую рвань полуголый водитель с протяжным воем крутанул руль, и машина помчалась наперерез первому трициклу.

— Огонь! — громовой голос Лонгина заглушил рёв двигателей. Ефим схватил карабин, но так неловко, что тот выпал из рук, ударившись о дно короба. Ген вскинул свой, внизу воевода поднял пистолеты.

На крыше приземистого здания возникли силуэты с луками и копьями, из канализационных люков высунулись головы.

— Мутанты! — крикнул Ефим. — Мутанты-людоеды!

Трициклы рванулись вперёд. Обвешанная шкурами машина, оставляя позади облако чёрного клубящегося дыма, с рёвом приближалась. Позади водителя выпрямился во весь рост огромный человек… впрочем, не очень-то это создание смахивало на человека. Как и у некоторых кочевников, от его переносицы вверх шёл ряд бугров, похожих на позвонки, делил надвое лысую башку и спускался по загривку к спинному хребту. Я не слишком хорошо разбирался в анатомии, но понимал, что это не может быть позвоночник, хотя иллюзия была полная. Мутант, облачённый лишь в набедренную повязку из сушеной травы и меховые сапоги до колен, был на две головы выше здоровяка Лонгина. Мне показалось, что на пальцах у него больше суставов, чем положено обычным людям.

В одной руке он держал длинное копьё, обмотанное полосками меха, концы которых лохмотьями свисали с древка, в другой крышку от железного бочонка.

Несколько стрел, пущенных со здания, пролетели мимо. Ген стрелял, Ефим, ругаясь, пытался поднять застрявший между прутьев карабин. Людоеды выныривали из люков, спрыгивали с крыши и с воем бежали наперерез трициклам.

Первая машина почти достигла конца площади, когда у Гена закончились патроны. Оттолкнув Ефима, я схватил его карабин, вскинул и выстрелил — лучник, целящийся в нас с крыши, упал.

Застучал пулемёт головного трицикла. Лонгин встал на подножке и поднял пистолеты, а мутант в машине, прикрываясь щитом, метнул копьё. В последний момент водитель первого трицикла попытался отвернуть, но не успел — копьё, пущенное с небывалой силой, ударило ему в спину. Оно вошло сбоку, пронзив торс, выбило кусок железа из лобовой брони. Сидящий за водителем гетман ничего не смог сделать — трицикл вильнул, накренился и улетел в канаву.

— Отдай! — крикнул Ефим, пытаясь вырвать у меня карабин.

Высокий мутант победно взревел, и тогда Лонгин выстрелил из всех четырёх стволов. Пистолеты выплюнули яркие снопы огня. Я-то думал, его оружие заряжено пулями, но там оказалась дробь.