Варвары ледяной планеты (ЛП)

Мысленно я отмечаю охотников, которые могут помочь мне сопровождать больных людей Джорджи в сторону дома. Mэйлак, будучи целителем племени, тоже захочет пойти, но у нее маленький ребенок. В таком случае пойдет ее пара – Кэшрем. Рахош, если он вернется из своей охоты. Рокан. Салух. Зэннек. Хэйден. Дагеш.

Все они - неспаренные охотники, за исключением Кэшрема. Было бы умнее выбрать именно спаренных, чтобы не было никаких стычек из-за маленьких женщин, но я не хочу возникновения беспорядков среди своего племени. Я знаю, что мужчины будут жаждать увидеть женщин, особенно после того, как я вернусь со своей Джорджи.

Я вдумчиво потираю ее руку. Я не буду отказывать моим мужчинам в надежде увидеть, будет ли их кхай резонировать с людьми. Особенно, когда я испытал наслаждение от возвращения к жизни своего собственного.

Мы забираемся внутрь пещеры, и Джорджи вскрикивает от чудаковатости стен. Не могу ее упрекать за то, что она так удивлена. Стены покрыты тонким слоем льда, из-за этого они выглядят странно блестяще, что несколько напрягает. Выглядит так, будто гигантская рука зачерпнула из этой пещеры все неровности и покрыла все льдом, оставив гладкие одинаковые стены. Но здесь есть шкуры и дрова, и протяжный заслон, скрывающий вход. Я опускаю Джорджи вниз и подготавливаю пещеру.

К моему удивлению, она немедленно начинает делать пирамиду из запасов дров в то время, как я занавешиваю дверное покрытие. Она застенчиво мне улыбается.

– Вант лн.

Мое сердце заполняется гордостью. Я направляюсь к ней и, игнорируя костер, обнимаю ладонями ее маленькое лицо. Она прекрасна с ее плоским носиком и всем остальным, и я одержим необходимостью прикасаться к ней.

Она улыбается мне, и кхай у меня в груди начинает решительно напевать. Костер может подождать. Мой кхай и мое тело ноют от желания по ней с самого утра. Больше не вынести, и у меня такое ощущение, будто я буду страдать от настоящей физической боли. Я дергаю ворот ее кожаных одежд.

Джорджи хихикает чарующим звуком. Она прижимает маленькую, холодную руку к моей груди, именно там, где под моей кожей вибрирует мой кхай.

– Лвт внйтв пр, – нежно говорит она. Тогда она смотрит на меня своими необычными, белыми глазами и запрокидывает голову для поцелуя.

Я хватаю ее и прижимаю к себе, помня о ее травмированном запястье. Я хочу прикасаться к каждому ее местечку. Хочу отведать на вкус всю ее. Кхай внутри меня требует спаривания, и это - призыв, на который я хочу ответить. Я целую ее именно так, как она того требует, провожу губами по ее губам, прежде чем скольжу языком в ее рот, чтобы испробовать вкус. Это не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал, и я нуждаюсь в нем, в этом поцелуе с Джорджи, снова и снова. Я люблю, как ее гладкий язык трется о мой.

Она столь же изголодалась по моим прикосновениям. Ее пальцы дергают свою одежду до тех пор, пока она не обнажает передо мной свои груди. Я стону, увидев их, и опускаюсь на колени, чтобы втянуть сосок в рот. Я обожаю ее груди, насколько они похожи и в то же время отличаются от тех, что у женщин моего народа. Ее розовый сосок твердеет, когда я касаюсь его, но, когда потираю его между пальцами, кожа его по-прежнему мягкая в отличии от твердых, окостеневших кончиков сосков моих собственных женщин племени. Мне любопытно, как выглядят человеческие детеныши, если у их матерей такие мягкие, нежные выпуклости. В этот момент я представляю себе своего ребенка и придавливаю Джорджи к себе.

Наш ребенок. Наполовину ша-кхай, наполовину человек.

– Ммм, – нежно говорит она, и я понятия не имею, мурлычет ли она или произносит еще одно из своих странных человеческих слов. Я облизываю ее груди, чтобы отвлечь ее, и она снова стонет. Тогда она протягивает вниз руку и, обхватив мой член, поглаживает меня через кожу моих штанов.

От этого прикосновения я едва не кончаю, испортив все. Шипя, я распутываю узлы, которые держат одежду на моей талии, и высвобождаю свой член. На этот раз спаривание будет быстрым и не очень-то изысканным. Мне не важно. Судя по звукам, которые издает Джорджи, и тому, как она сжимает в своей руке мой член, я не сомневаюсь, что ей тоже все равно.

– Ты - мое сердце, – говорю я ей, в то время как ласкаю ее груди. Я дразню одну, а потом другую грудь, обожая нежные звуки, которые издает Джорджи. Ее тело вздрагивает при моем прикосновении, и воздух наполняется ароматом ее возбуждения. У меня текут слюни от мысли испробовать ее на вкус, и я целую ее плоский живот, который в следующем сезоне округлится нашим ребенком.

Но дети придут со временем, а Джорджи я хочу немедленно. Я стягиваю ее кожаные штаны до тех пор, пока не обнажается маленький участочек темных волосков между ее ног. Джоржди сбрасывает свои штаны до конца и отпихивает их в сторону, а затем тянет пальцы к моим штанам, делая то же самое для меня. Таким образом, мы обнажаемся.