Варвары ледяной планеты (ЛП)

*прим.: Ремора (эхиней) — в греческой и римской мифологии гигантская рыба с присоской на голове, задерживающая в пути корабли. Название «ремора» от лат. remora — «препятствие», «помеха». В настоящее время словом «remora» в некоторых языках называют рыб-прилипал.

– Где же кхай? – спрашиваю я, так как мужчины, кажется, ждут, что люди скажут что-то.

– Внутри, – говорит Вэктал. Он движется вперед и касается моей челюсти. – Ты готова, моя Джорджи?

О, Боже. Я не уверена, готова ли я. Я с трудом глотаю. – Давай сделаем это.

Он кивает и из ножен на поясе вытаскивает свой длинный, толстый нож. Я собираюсь с духом, когда он прикладывает острие ножа к брюху существа. В быстром движении Вэктал погружает свой нож глубоко, а затем начинает резать. Из раны хлещет и струится кровь, и кто-то позади меня издает звук удушья. В воздухе начинает витать тошнотворный, металлический запах крови, и я заставляю себя его игнорировать.

Двое из воинов двигаются вперед и отгибают рану существа, раскрывая массу окровавленных органов.

– Совсем как освежевание оленя, – выдыхает Лиз рядом со мной удивленным и озадаченным голосом. – Ничего особенного. Никаких проблем.

Вэктал подходит к грудной клетке существа и наступает на одну сторону, а потом толкает другую. Его мощные руки напрягаются, а затем раздается какой-то треск, словно от дерева, упавшего в лесу, и ребра раскалываются надвое.

– Большой, очень большой олень, – говорит Лиз.

Вэктал делает несколько разрезов, и мы слышим громкий звук. Мужчина достает гигантский орган, что, должно быть, было сердцем, которое все еще пульсирует. Оно светится изнутри, отбрасывая яркие круглые пятна света, излучая бледно-голубое сияние. Одним разрезом Вэктал вскрывает его, и свет выплескивается наружу.

Внутри него паутинка из дюжин тоненьких, извивающихся червей.

Черви!

О, Боже!

Один из воинов приближается к Вэкталу, и тот передает ему сердце, прежде осторожно вытянув из него одну из ярко светящих нитей.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – еле-еле выговаривает Кайра.

Думаю, что и меня тоже. Но я вынуждаю себя оставаться на месте, в то время как Вэктал благоговейно освобождает длинную, сворачивающуюся спиралью светящуюся нить и подносит ее ко мне в своих огромных ладонях. Она в его ладонях извивается и корчится.

– Они долго не живут на холоде, – говорит он мне. – Мы должны сделать надрез в области твоей шеи и дать кхай надежное место обитания.

Его глаза говорят красноречивее любых слов. В этом я должна быть лидером. В этом я должна довериться ему.

Я с трудом сглатываю, глядя на эту длинную, червеобразную светящуюся штуку.

– А если... если это попадет мне в мозг?

– Он чем-то лучше твоего сердца? – бормочет Лиз.

– Кхай - сущность жизни, – говорит мне Вэктал, держа в своих ладонях змееподобное существо. Его пристальный взгляд, излучающий смесь чувств, направлен на мое лицо. Если я сейчас откажусь, я отвергну все, что он и его люди предлагают. Я отвернусь от жизни здесь, любови и, возможно, последнего шанса спастись.

– В шею, да? – говорю я слабым голосом. – А будет больно?

– Не знаю, – Вэктал приближается ко мне, и я могу слышать, что существо в его руках слегка движется и издает нечто вроде мурлыканья.

– Это честно, – говорю я. Существо вжимается в его ладони, пытаясь зарыться в его кожу. Я чуть ли не падаю в обморок при мысли добровольно впустить его внутрь себя... но разве у меня есть выбор?

Я сделала свой выбор. Я выбрала Вэктала... и нашего ребенка, который уже сейчас может быть в моем чреве.

– Мне самой надо сделать разрез? – спрашиваю я его. – Или ты?

– Могу я, – говорит он и протягивает мне свои сложенные чашечкой руки.

Я принимаю кхай, невольно слегка исказив лицо. Такое ощущение, что эта липкая спагетти - макаронина невообразимо теплая, несмотря на холодный, зимний ветер, дующий вокруг нас. Свет играет слабыми вспышками, когда червяк попадает мне в руки, и я испытываю миг беспокойства. А что, если связь кхай с людьми невозможна? Но Вэктал вытащил другой, чистый нож, а его рука потянулась к задней стороне моей шеи, обхватив ее своей ладонью сзади.

Пути назад уже нет.

– Ты правда собираешься это сделать, Джорджи? – спрашивает Кайра, ее голос звучит так, будто ей дурно.

– Конечно, – я смотрю в светящиеся глаза Вэктала, когда он начинает наклоняться ко мне. Он прижимается поцелуем к моему лбу, и я снова поражена тем, насколько он замечательный. – Я люблю тебя, – говорю я тихо.

– Ты - мое сердце, Джорджи, – бормочет он.

Я чувствую быстрый прохладный нажим ножа, приставленного к моей коже, а затем жалящий укол, когда он делает надрез возле ключицы. Не глубокий, но достаточный, чтобы выступила кровь, замерзая на ветру.