Варвары ледяной планеты

Но Вэктал уже взбирается обратно по стене трюма и выходит в снег.

ВЭКТАЛ

Помимо той, погибшей в снегу, есть еще пять других. И все женщины. Мой разум просто не в состоянии это осознать. Все женщины. Я думаю о своем собственном племени, в котором более двадцати неспаренных мужчин. В нашем племени только пять взрослых женщин. Их никогда не было много. Mэйлак была единственной, чей возраст подходил для спаривания и у которой еще не было пары, и какое-то время мы были любовниками, пока она не стала резонировать Кэшрему. Сейчас у них есть маленькая дочка Эша, в результате чего количество женщин в нашем племени возросло до шести. Большинство наших воинов могут лишь мечтать о резонанс-паре.

И одну нашел я. А тут их еще пять, кто может резонировать для кого-то из моего племени. Еще пять, которые могут привести наш скромный, умирающий народ к жизни. Благодаря нашему кхай, у нас очень долгие жизни, но это — долгая и одинокая жизнь, и большую ее часть я провел, ревнуя к тем, кто был в союзе со своими парами.

Но теперь есть Джорджи. И Джорджи принесла с собой надежду.

Понятия не имею, как она и ее племя сюда попали, или почему они так плохо оснащены для выживания. Мы не в состоянии нормально общаться. Со временем у меня будет ответ и на это. А сейчас я должен охотиться и накормить своих маленьких, хрупких людей. Я обеспокоен, что они слишком слабы, чтобы добраться до племенных пещер.

Ни у одной из них нет кхай.

В ближайшее время они могут заболеть и умереть. Еще слишком рано, чтобы можно было заметить слабость в моей Джорджи, но я кормлю ее и держу в тепле. Остальные испытывают нехватку искорки в глазах. У них у всех уставший вид. Они совсем ослабли. У каждой хрип в легких, что проявляется как симптом болезни.

Я вспоминаю погибшую в снегу девушку, замерзшую насмерть. Такое никогда не случится с моей Джорджи.

Я продвигаюсь через постоянно углубляющийся снег настолько быстро, насколько это возможно. Сначала я вычищаю пещеру, в которой ранее этим утром мы спали. Потом отправлюсь вниз по склону горы и заберу содержимое еще одной. Если повезет, я найду какого-нибудь зверя, на которого можно поохотиться. У меня только один кожаный мешок с водой, и им может не хватить воды. Женщины нуждаются во всем. Они не оснащены для выживания, ни в какой степени. Мысли об этом заставляют меня бежать по снегу еще быстрее. Рахош отправился на охоту, а его территория находится вблизи моей. Я мог бы направиться на юг и заручиться его помощью, и вместе мы могли бы накормить нездоровых людей.

Но на то, чтобы найти его, может уйти несколько дней, а я не оставлю мою Джорджи так надолго. Особенно, когда она не может позаботиться о себе. Особенно, когда она уже может носить под сердцем нашего ребенка. Особенно, когда в этих краях полно мэтлаксов, а у племени Джорджи нет иного оружия, кроме снега.

Я не имею ни малейшего понятия, зачем или как они здесь оказались, но мои защитные инстинкты резко возрастают при мысли о моей Джорджи, столкнувшийся лицом к лицу с несколькими бешеными, непредсказуемыми мэтлаксами. Я должен научить ее, как защищать себя. «По одному маленькому шажку за раз, — напоминаю я себе. — Сначала еда и укрытие».

К тому времени, когда я заканчиваю пополнять припасы, оба солнца исчезают за горизонтом, большая из двух лун выходит, освещая небо. Снова идет снег, и я возвращаюсь к странной черной пещере, в которой ютятся женщины Джорджи. Содержимое из пещер привязано к моей спине тяжелым грузом. В дополнение к дровам и шкурам, я также поймал маленький двисти, который прокормит голодных женщин, по крайней мере, несколько дней, если они правильно заморозят мясо. Я истощен от проведенного в беготне дня и чувствую усталость, когда запрыгиваю сверху в пещеру.

Когда я это делаю, раздаются испуганные крики.

— Клмдн, — слышу, как Джорджи говорит остальным. — С Вэктал.

Я опускаю свой груз на твердый, холодный пол и растягиваюсь. У меня в спине покалывает, мышцы ноют.

— Фк овталл иззее?

— Итнк севнфеет, — говорит Джорджи, и я слышу даже намек на гордость в ее голосе. Она приближается ко мне, и я вижу беспокойство на ее лице, когда она смотрит на меня. — Йевргон лнгтме.

— Я в порядке, сладкий резонанс, — говорю я ей, приласкав щеку. — Ты что-нибудь ела? Ты такая же маленькая и слабая, как твои остальные люди.

Я перевожу взгляд на остальных пятипалых людей. Они забрали все ее шкуры и сжались вместе у стен. От них ужасно пахнет, но они оказались в ловушке внутри этой пещеры, поэтому я их не виню.

— Еез аскинифйевте, — говорит та, что с оболочкой на ухе. — Сезурвик.

Джорджи корчит смешное лицо, сморщив свой крошечный, гладкий носик.

— С фрозн, — она с надеждой смотрит на меня и спрашивает на моем языке. — Огонь?

Я киваю головой и притягиваю ее вплотную к своему телу. Я разведу для нее огонь через мгновение. А сейчас я испытываю ноющую потребность побыть рядом с ней. В ее присутствии кхай у меня в груди грохочет и начинает резонировать. Беспокойство, которое я чувствовал, оставив ее, исчезает от сладкого прикосновения ее щеки к моей груди.